Пётр Кантропов - Синяя трава

Что если их самолет – это такой большой электрон, который сумел оказаться в двух удаленных друг от друга точках пространства, минуя промежуточные точки, а высший разум проконтролировал в какую именно точку пространства его поставить? Или это сделал программируемый автомат, сам по себе разумом не обладающий?

Но такая версия опирается на идею, что переходы между состояниями электрона контролируются высшим разумом, а какому же высшему разуму в здравом уме может прийти в голову следить за этими несчастными электронами? Но задачу отслеживания можно поручить машинам….

Ученый пытался позволить подобным мыслям идти свободным потоком, но они путались, и Алтуфьев начинал чувствовать легкое покалывание в голове. «Хватит на сегодня».

– говорил он себе. – «У меня нет ни малейшего желания свихнуться. Воскресить в памяти те знания в точных науках, которыми я обладаю, и передать их следующим поколениям – вот моя основная задача. Когда-нибудь кто-нибудь выстроит теорию, которая объяснит этот невероятный перенос в пространстве. Только я-то не буду этого знать. А, кажется, Вужоу это совершенно не заботит».

Притащив соль, ЛингВу побежала к Софье в химическую лабораторию, которая по прежнему базировалась главным образом у гончаров.

– Надеюсь, потом сможем работать рядом с медиками. У них должно быть почище, – вздохнула Софья.

– Так-то оно так, но об этом речь не идет, пока не достроят все бараки. Дамы видели, то на данный момент готовы только два барака.

Обе женщины сразу сошлись на том, что выпаривать соль придётся именно им, а заодно обсудили и результаты новейших исследований. Этих результатов за время отсутствия китаянки было немного, и свелись они к четырём пластиковым стаканчикам помады.

– Я смешивала свиной жир, облепиховое масло, – начала перечислять Софья, закатив глаза. – Еще мед и воск. Потом ждала, пока это все остынет. И если видела, что консистенция неправильная, то пробовала другие пропорции.

– Ух ты! А можно попробовать?

– Лучше завтра с утра. Еще не совсем остыло.

– Понятно… А цвет? Жир, мед… Это все не оставляет на губах следа.

– В качестве красителя я использовала охру, – пояснила Софья. – Но позже мы попробуем взвар древесной коры.

– Ясно.

Химиков также интересовала скорость протухания смеси и возможная аллергическая реакция. А потому стаканчики решено было хранить в разных температурных условиях, то есть у гончаров, на улице, в бараке и в овощехранилище.

Огромные помещения, а именно – чердаки бараков, пропадали совершенно бездарно исключительно из-за отсутствия электрического освещения. Современные осветительные приборы жаль было тратить на редко посещаемое место. Использовать же открытый огонь в таком месте Илья Буданов запретил категорически, обещая нарушителю повыдирать ноги, невзирая на чин. Конечно, сколько-то деревяшек на просушку здесь сложили, но в целом проблему пустующего места это не решало.

В конце концов, чердаки решили осветить с помощью электричества, но временно. До тех пор, пока провода не понадобятся в другом месте.

С оконным стеклом так же всё было плохо. В смысле плохо не со стеклом, а с его количеством. Поэтому часть помещений предполагалось делать с окнами из мочевых пузырей крупных животных. Прежде всего, сарай для животных, гончарную мастерскую, кузницу, зернохранилище и остальные склады, когда они появятся.

Завершили последнее из трёх запланированных овощехранилищ. Отметить событие по-прежнему было нечем.

Софья и Линг очищали соль в гончарной мастерской. Соленую грязь растворяли в воде, залитой в большой пластмассовый бак. Чтобы очистить грязную воду, изготовили фильтры – взяли корзины и устелили дно мхом. Сверху подсыпали толченый уголь. Хорошо бы, конечно, использовать кокс, но его было лень готовить. По мере того, как воду процеживали, грязь оседала в фильтре, а соленая вода просачивалась вниз в деревянную бочку. Потом относительно чистую соленую воду выпаривали на жестяном подносе, а сухую соль складывали в берестяные корзины.

– Интересное получается дело, – задумчиво произнес Аркадий Буданов, какое-то время наблюдавший за этой картиной. – В природе сразу есть почти чистая соленая вода. А мы вместо нее берем грязь, чтобы путем каких-то шаманских манипуляций снова получить чистую соленую воду!

– Не воду же с собой тащить, – ответила Линг.