Юрий Манов - Тринадцатый апостол

— Любо! любо! — заорало собрание.

На сцену вывели двух узкоглазых ребят, очень похожих.

— Китайцы Лин Чу и Ван Чу. Говорят, что братья. Можа, и не врут. Скока лет, сами не знают, зубы так себе. Еще говорят, что выращивали овощи в Амурской области и немного торговали. Руки в мозолях, когда их выловила артель старшины Мичурина, пытались украсть поросенка с фермы. Говорят, что жрать хотели.

— Что скажете, ребята, а впрочем, чего вы на хрен сказать можете? Что скажут старики?

— Воровство — зело сурьезный проступок. Десять лет, не меньше.

— Любо! — взревел зал.

— Пара китайцев, трудящие, непьющие, Мичурин хочет за них пятьдесят рублей золотом.

За китайцев разгорелась борьба, видать, работники такие здесь ценились. Пара ушла за 225 рублей в год, хорошие деньги…

Зал зашевелился и загомонил, видимо, предстояло что-то интересное. На сцену вытащили мужчину в черном комбинезоне, в наручниках, в танковом шлеме. Семенов удивленно протер глаза: действительно танкист.

Секретарь торжественно объявил:

— Владимир Тулин. 27 лет, федерал, танкист в звании старшего лейтенанта. Задержан разъездом атамана Груздева у станции Ургал. Оказал сопротивление, ранил двух казаков, одного — Михаила Нуриева — до смерти. У казака старая мать, молодая жена, двое детей.

Зал загудел.

— Что скажешь, федерал? — пренебрежительно спросил секретарь.

— Я бы тебе сказал, коли не наручники, гнида очкастая! — с вызовом крикнул танкист.

Зал опять загудел, на этот раз одобрительно. Секретарь снял очки и начал обиженно их протирать.

— Я не понимаю, по какому праву меня держат здесь? Я федерал, я кадровый военный 116-го полка. У нас приказ — подавить мятеж, свернуть шею этим чертовым китаезам…

В зале снова загудело, раздались отдельные выкрики «любо» и «заткните ему пасть».

— Давайте не будем говорить о политике, — взвизгнул секретарь. — Для нас вы никто, большой казачий круг сибирских казаков не признает федерального правительства и пока не признает…

— Да вы что? С катушек съехали? — удивленно сказал танкист. — Нас тут китаезы жгут, а они за нашими спинами «казачий круг»… Вас бы под прибалтийский легион да под вертушки с шестистволами. Ты бы, очкастый, хоть «Тихий Дон» почитал бы. Расея, она и есть Расея. Бьют ее, грабят, унижают, а она оправится, встряхнется и снова великая держава!

В зале опять заревели.

Секретарь понял, что теряет авторитет, и взвизгнул:

— Мы говорим не о политике, а об убийстве есаула, солдата, охранявшего закон!

— Солдата? Это я солдат! — ответил танкист. — Я в форме старлея Российской армии! Да, мой танк сгорел, но я остался солдатом, офицером! А ваши есаулы, или еще кто там, одеты как бандиты, кто в тулупе, кто в пуховике японском. У кого «калаш», у кого «М-16», говенная, кстати, на морозе винтовка.

— Любо! — взвизгнул кто-то мальчишеским голоском с галерки. — Говно, а не автомат, наш «калаш» куда лучше!

— А то налетели: «Руки вверх!», «Мордой в землю!» А я — русский офицер, я мордой в землю не привык!

— Правильно! — заорали в зале.

— Долой! — тут же заорали другие. — Не надо нам федералов!

Видимо, тема эта была очень спорной. Эмоции наконец вырвались, и в зале началась рукопашная. Тот самый казак Моряк накатил в глаз какому-то цыгану с серьгой и тут же получил в челюсть от розовощекого хохла в фуражке. Хохла тут же боднул лбом в лицо сухонький китаец и начал топтать ногами.

— Ну, блин, дикий-дикий Вест, — улыбнулся Семенов.

— Щас успокоятся, не впервой! — пообещал крепыш.

И на самом деле, потасовка длилась не более пяти минут, здоровенный мужик в белой папахе дал в стену очередь из ручного пулемета, после чего недавние противники расселись по лавкам и как ни в чем не бывало стали угощать друг друга сигаретами и прикуривать.

— Что скажут старики? — наконец нашелся секретарь.

Старики долго совещались, а танкист умудрился даже толкнуть со сцены пару анекдотов.

Наконец старейшина встал, подозвал секретаря и что-то зашептал ему на ухо. Тот внимательно слушал и кивал. Потом снова влез на сцену.

— Значит, так, казаки. Перво-наперво атаману Груздеву сделать выговор за неразборчивость. Была ведь договоренность федералов не трогать, так чего ж он? Наказать артель в пользу сирот на 500 рублей, пусть знают. Теперь про танкиста. Девку он, как ни крути, вдовой сделал, детишек сиротами. Теперь по нашим законам жениться должен, коли девка не против.

Танкист возмущенно открыл рот и начал хватать воздух, как рыба на берегу.