Гарри Веда - После Исхода

Темный силуэт главного Хранителя Ватикана врезался в насыщенную синеву и, казалось, не было ничего более стабильного в этот миг в целом свете. А может быть — гордая стать церковника и являла собой сейчас весь мир.

— Хозяева проиграли. Вы хотите возразить… Не стоит, не тратьте время… Факт, которому еще только предстоит свершиться — на самом деле давно свершен… с точки зрения Высшей Логики Событий… Вопрос времени равен абсолютной вероятности… Сомневаетесь?

Сальский зло прищурился, но неуловимое нечто в голосе председателя расцарапало душу и привычная уверенность катастрофически испарялась сквозь разрез с все возраставшей скоростью. Да чтоб тебя…

— Вам придется. Поверить. Искать другую команду. Сейчас — еще есть шанс ее найти. Когда вы покинете зал заседания — надежды истекут. Вы растеряны, приепископ?..

— Но, позвольте… Если допустить правомочность вашей теории, высказанной… кстати весьма убедительным… тоном… можно допустить по отношению к гораздо менее умному, чем все мы здесь собравшиеся, человеку… Неужели даже для дурака было бы достаточно всего лишь голоса, взамен доводов? — Сальский не то, чтобы осмелел — он просто освоился источать страх тонкой струйкой.

— В конечном итоге — вот и причина. Я нашел ответ на свой изначальный вопрос. Безверие. Отсутствие Веры… сдобренное страхом проигрыша… Во что вы верите? Я спросил во что, а ни в кого… Впрочем, молчите…

Вы сомневаетесь в правомочности малейшего деяния в прошлом и с жаром доказываете опасность темпоральных проектов. С ваших слов — если в Манускрипте Войнича не происходит изменений, все равно — влияние на историю человечества может оказаться губительным… чуть ли не внеочередной апокалипсис грядет… И мы понимаем, чего именно боитесь. Верней — вы здесь вообще ни при чем. Сами по себе, Сальский — вы вряд ли способны постичь глубину вопроса… уж не обижайтесь, пожалуйста. Темпоральных проектов боятся Хозяева…

Они выстраивали свою пирамиду, кропотливо проплетали ниточки влияния… в течение тысяч лет… Они, фактически, подчинили себе экономику и, как следствие, все остальное в дальней древности. Укрепили свое могущество в ближней древности. И готовились расцвести венцом в новой истории.

И теперь не могут понять — как же вышло, что путешествует во времени Ватикан, а они, привыкшие править — имеют возможность лишь наблюдать, да и то — весьма издалека.

И правильно боятся. Всякое будущее проистекает из прошлого через настоящее. В любом настоящем, на протяжении всей истории человечества, в каждый отдельно взятый момент — доминирование Хозяев исходило от доминирования в более ранний период, усиливаясь от века к веку. Разве кто-то мог прервать злокачественную цепочку? Они боятся… мы можем прыгать во времени. И менять его.

Вы верите логике, приепископ?

Кардинал вернулся лицом в зал Заседаний. Количество удивления и страха на единицу площади зашкаливало через все мыслимые пределы. Притихли… Грешники… Забыли волю Господа, а теперь задыхаетесь страхом перед неизведанным…

Старец прикрыл глаза. Видеть опостылевшие лица номинальных святош — сил было меньше, чем желания.

— Конечно, как и каждый безбожник — вы повторяете сами себе, что логика и здравый смысл определяют ваши поступки. Иногда — верите в это… Вам будет интересно узнать…

Кардинал распахнул веки и Сальскому сдалось — стало как-то светлее, словно невидимый огонь поддал вполне материального света в темноту сомнений.

— …что Манускрипт Войнича существует сейчас с радикально измененным текстом. Если сравнивать его не с контрольным образцом, спрятанным в бункере Аркаима. А с первоначальным… Отправленным в Лабиринт… Еще, практически, до Исхода… в самый ранний его период… И не нами… Его нашли пираты… Флибустьеры, вольный народ, наши верные союзники, выполнявшие миссию прикрытия экспедиций в прошлое, скрывавшие поток строительных бригад Аркаима и тысяч монахов, направлявшихся на схиму в древность, воскрешать нам знания о самих себе…

Зал не вздохнул и не охнул — издал скорее хрип загнанного в тупик зверя, нежели какую-то, присущую человеку, эмоцию. Сальский впился ногтями в ладонь и почувствовал липкую теплоту на подушечках пальцев. Как же..

— Но как может быть… Фальсификация отчета Академии наук… Ересь большая, чем… — приепископ дышал часто-часто, ловил сердце горлом, не удержался, схватился за щеку и оставил на ней ярко-алый след.