Гарри Веда - После Исхода

Тишина. Никто не шевелился. Как всегда, впрочем.

Тедди, с самым беззлобным выражением лица рубанул ближайшего бедолагу. Тот расслоился надвое и в потолок брызнул ярко-алый фонтанчик.

— Так вот… Я насчет транспортного шлюза… — Одноглазый прогулочным шагом пошкандыбал в сторону капитана, помахивая саблей, будто тростью.

На этот раз его поняли.

Рация прошипела "Рик, Тед, порядок, мы на базе".

Еще десяток минут и "Корсар" пришвартовался к транспортной палубе.

Пятая кружка была совсем не лишней. Как, впрочем, и шестая. Да и какая разница, сколько их было, или сколько будет. Пиратская доля — весьма переменчива. Сейчас — гуляй, рванина. А иногда вскройщикам, тем, кто вскрывает кабины — приходится раскидывать руки-ноги по бескрайним просторам какой-нибудь галактики, что находится черт знает где от дома. Стоп. А дом-то — он где?..

Сторр залпом допил остатки хмельной браги. Не брало… Перенервничал. Ничего, в борьбе с зеленым змием организм не имеет шансов.

По кают-компании пробежался гомон.

— На доску! На доску! Другие голоса вторили:

— Пять сотен чер-р-ртей!!! Дело говорите! Пускай прогуляются!

И смех, не предвещавший кое-кому ничего хорошего.

Намечалась старая флибустьерская забава. Сколько тысяч лет прошло с тех пор, как некий умник догадался развлекаться при помощи пленных.

Человеческая природа неумолима — хлеба и зрелищ. Кнута и пряника… Вот и сейчас — добыча богатая, транспортник был под завязку набит контейнерами с перистальтическими камнями. А это — ни много, ни мало — а по миллиону юнионов за каждый. Все вместе — стоимость двух фрегатов. Так почему бы не устроить себе цирк.

На роль клоунов претендовали оказавшие сопротивление на "Розетте". Десять человек. Никто не заставлял ведь беречь хозяйский скарб столь рьяно. Корабль захвачен, к чему рыпаться… Что потом заставит подвыпившую толпу, потерявшую двух товарищей, раззадоренную потасовкой, да и в целом, не сильно-то культурную — быть гуманной… А раз так — какие обиды. Поднял руку — иди гулять по доске.

Пленников, затянутых в легкий скафандр с замалеванным наглухо шлемом, по одному, выталкивали в трюм. Там их хватал Одноглазый Тед и пинком отправлял на узкую тонкую рею, выдающуюся далеко из распахнутой шлюзовой камеры.

Падающий уровень гравитации заставлял смешно шевелить ножками, переступая все дальше и дальше от края спасительной платформы, пока смертник не терял ощущения тяготения вовсе и не соскальзывал, картинно заламывая грабли, в открытый космос. Переворачивался, крутился и дергался еще минуту, а потом затихал под гиканье толпы, которая наблюдала диско через огромной иллюминатор кают-компании.

Такое вот неприхотливое шоу.

Рик вытер тыльной стороной ладони губы и снова плюхнулся за бар. Что там смотреть… Детский сад… Протяжка под двигателями на тросе — куда зрелищней. Но сейчас капитан Рейнольдс нипочем бы не стал тратить драгоценную горючку на пустые забавы.

Кто знает… Такой груз камней непременно будут искать. И, несмотря на многократные прыжки по навигационным узлам, через галактику, все дальше и дальше от места нападения — уверенным быть нельзя ни в чем.

Сторр пригубил набившую оскомину бурду.

— Рикки, там бабу прихватили. С сухогруза-то… Кэп приказал разыграть ее в лотерею…

— Ну, кому-то повезет. Явно не мне. Я свой лимит сегодня исчерпал…

— Да ладно… Удача — как девка. Любит долго, если стараешься… — Рыжий Бен оскалил свои кривые зубы, — зато, падла, и бросает в момент…

Рикки хмыкнул. Гляди, сглазишь.

Бен, однако, не унимался.

— Как счас помню… Я тогда в команде кэпа Кидда был. Вскройщиком. Прижали мы прогулочный катер. Прямо на орбите. Я им так, потом эдак — не открывают. Или сами дураки, либо меня за такого приняли. А счетчик у меня тикает и прорывная группа в мозг сверлит, осталось две минуты. И никто уже никуда не идет. Ну, я напарнику махнул, поминай, дескать, Бена и чеку дернул. А она возьми и не взорвись. Это ламинарная-то граната, прикинь. На мостике обосрались и дверцы открыли…

— Ты ж давеча рассказывал, у напарника чека не сработала.

Бен беззлобно зыркнул из-под косматых бровей.

— То в другой раз было. Я десять лет под Веселым Роджером. Всякое, знаешь, приключалось…

— Бенни, тебя послушать…

Их перебили. Гогочущая братва расселась по местам, предвкушая главное блюдо. Кэп попросил тишины.

Посреди зала возникла хрупкая фигурка, зябко кутавшаяся в остатки некогда шикарного наряда. На лице ее была повязка, плотно закрывавшая глаза, а яркая ссадина на голом плече — красноречиво говорила о комфорте бедняжки.