Портьера отдернулась, и на пол спрыгнул невысокий горбатый человечек, на вид не старше Конрада.
- Ну, а где виновница торжества?
Вместо ответа, Конрад одним движением перевернул стол, ужин с грохотом и жалобным звоном съехал на пол. Конрад носком сапога затушил фитили свечей.
- Сбежала, значит, - подытожил горбун.
Нагнувшись, он поднял с пола закупоренную бутылку
- Вино, по крайней мере, осталось...
- Каким идиотом нужно быть, чтобы все эти годы... - отозвался Конрад.
Он говорил, и размеренно бил кулаком по торцу стола, так, чтобы было больнее.
- А она того не стоила?
- Да конечно стоила! Мешок сюрпризов. Я бы за нее еще семь лет прослужил, только она сама не позволила. Знаешь, я сейчас вспомнил тот день, когда отсюда ушел Кэвин. Я тогда сказал: "Рида, он столько сделал для нас, как ты могла? Я не понимаю!" А она ответила: "Я тебе завидую. Когда все понимаешь, но ничего поделать не можешь, еще хуже". Теперь я знаю, о чем она тогда говорила.
- И где же она теперь?
Конрад его не услышал.
- Рида Светлая, - сказал он, - наш мастер иллюзий. Представить себе не могу себя без нее, Дреймур без нее. С другой стороны, если кто из нас и заслужил счастье, так это она. Если не здесь, то там, если не со мной, с кем-то другим.
- Сомневаюсь, что ей это удастся.
Конрад впервые обратил внимание на собеседника.
- О чем ты, Пикколо?
- В старые времена волшебник продавал душу дьяволу. Мистика, конечно, но зерно в этом есть. Она выиграла шесть сражений, основала четыре города, нашла серебро в рудниках, насадила виноградники. Представляешь, чем за все это нужно заплатить?
Конрад хлопнул ладонью по колену.
- Ладно, баста. Что прошло, то прошло. Надо здесь прибраться, что ли Стыдно будет завтра.
- А потом соберем вещи, и махнем наконец домой?
Конрад покачал головой.
- Я остаюсь. Нужно помочь молодому мастеру. Рида меня об этом просила.
Пикколо издал странный звук, выражающий, по-видимому, крайнюю степень изумления.
- У меня больше нет слов, - сообщил он немного погодя.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ТАЙНА РЫЖЕГО НЕЗНАКОМЦА
17.10.2.... Берлин
"Господин Кайзер, гордый, благородный, и могучий,
Ты знал царство небесное на земле,
Имел благородную, полную прелести супругу,
И прекрасного коня.
Теперь сними свою золотую корону,
И готовься к Танцу Смерти:
Ты пойдешь с нами, волей или неволей".
"О Иисус, милостивый Господь!
Я должен умереть, это правда, а не шутка.
Я вступаю в этот печальный танец, Танец Смерти,
И оставляю всякую радость на земле".
Предел церкви Святой Марии освещали два маленьких прожектора, и даже сейчас, поздним октябрьским вечером, можно было рассмотреть все детали Танца Смерти - знаменитой фрески ХIII века. Обвитые белыми полотнищами мертвецы кружились в хороводе с кайзером, королем, рыцарем, папой, епископом, монахом. У их ног дудели в трубы ушастые безобразные лемуры. А ниже проступали строки, в которых люди молили Смерть подождать хоть немного, не забирать их в ужасный Танец.
Женщину, которая стояла, облокотившись на перила, и разглядывала фреску, звали Рида. Это имя придумали для нее четверть века назад на далекой планете, но пришло оно из латыни - мертвого земного языка, где означало "смех".
Она и сейчас улыбалась, но чуть принужденно, словно увидела старого знакомого, но возобновлять знакомство не спешила.
Она думала: "Вот оно, мое бывшее ремесло. Танец со смертью. Лучше не скажешь".
Но тут же поправилась: "Хотя, такое могут о себе сказать многие: солдат, врач, шпион, испытатель. Каждый, кто делает хоть что-то серьезное".
И продолжала снова, ибо любила порядок в своих мыслях: "Но мастера иллюзий никогда не делают ничего серьезного. Сотворение иллюзий - разве это серьезно? И для нас главным всегда был танец, а не смерть. Мы вступали в круг радостно, это была самая замечательная игра на свете".
Она скользнула глазами по процессии, и в самом конце нашла фигурку в остроконечной шляпе, с огромным барабаном у ног. В этом человечке она видела себя. Шут, трюкач, джокер. Надписи под фресками были на старом берлинском диалекте, но тут же лежал путеводитель по церкви, и Рида заглянула в него, чтоб узнать, что ответил ее двойник на настойчивые приглашения смерти.
"Ах, что ты хочешь от меня, ты, гадкая шельма?
Оставь меня, я буду жить, пока я могу!
Я придумаю для тебя потеху получше.
И если солдаты не помогут мне от тебя отделаться,
Я уговорю Христа меня спасти.
Ведь не даром я такой ужасный обманщик."
Читать дальше