Уильям Котцвинкл: Инопланетянин

Топот шагов становился все громче, а острые лучи света пронизывали кусты все ближе и ближе. Слышались крики на чуждом языке, кто-то уже шел по его следу, все время бряцая чем-то на поясе. При вспышке света старый ботаник разглядел на поясе у преследователя кольцо, а на колене связку чего-то вроде зубов с неровными краями — не трофеи ли это, вырванные изо рта какого-нибудь звездного бедолаги и подвешенные к поясу.

«Скорее, скорее, скорее!» — призывал корабль, подгоняя замешкавшихся членов экипажа. Пытаясь пронырнуть под снующими вокруг лучами, старый ботаник бросился назад к дороге.

Машины землян стояли повсюду на довольно большом ее отрезке, а сами люди рассыпались вокруг. Укрывшись защитной дымкой, инопланетянин проскользнул через освещенную луной дорогу сквозь смрад выхлопных газов (впрочем, ядовитое облако даже усилило его маскировку) и уже на другой стороне скатился в неглубокую ложбину.

Словно почувствовав этот маневр, холодные огни метнулись в его сторону. Он вжался плотнее в песок и камни, когда земляне стали перепрыгивать через ложбину. Взгляд его огромных выпуклых глаз обратился кверху, и он увидел свирепо ощерившуюся пасть звякающей связки, обладатель которой перемахнул через ложбину.

Инопланетянин еще глубже забился в камни — маленькое облачко, неотличимое от клочков тумана, окутывавших по ночам сырые низины. Да, земляне, я всего лишь облачко тумана, самое обычное и непримечательное, не шарьте по нему своими лучами, ведь в нем прячутся длинная-предлинная тонкая шея и две перепончатые лапы с пальцами, вытянутыми и веретенообразными, как корни розового хвоща. Вы же не поймете, что я прибыл на вашу планету, чтобы спасти земную растительность, прежде чем вы ее окончательно погубите.

А преследователи в это время прямо над ним перепрыгивали через ложбину, возбужденные и вооруженные, захваченные азартом погони.

Когда скрылся из виду последний из преследователей, крошка-ботаник выбрался наверх и углубился в лес вслед за ними. Его единственным преимуществом было то, что он хорошо узнал этот чудесный уголок, собирая растения. Быстро вращая глазами, он обнаружил следы, едва заметные в темноте среди спутанных ветвей, следы, оставленные им и его товарищами, когда они переносили выкопанные ростки.

Жесткий безжалостный свет кинжалом рассек мглу сразу в нескольких местах. Земляне были сбиты с толку, а он уверенно продвигался к кораблю.

По мере приближения к нему сердце-фонарик разгоралось все ярче, усиливаемое энергетическим полем товарищей; сердца его спутников, как и накопленные за сто миллионов лет растения, звали его и предупреждали: «Опасность! Опасность! Опасность!..»

Он пробирался между мечущимися лучами света, держась единственной расчищенной лесной тропинки, нащупывая каждый след длинными пальцами-корнями, словно тончайшими сенсорами. Каждое сплетение листьев, каждая паутинка были ему знакомы. Они вели его через лес, ласково нашептывали: «Вот сюда, теперь сюда, а теперь сюда…».

Он следовал по тропинке, задевая пальцами траву, волоча неуклюжие ноги и прислушиваясь к лесным сигналам, а сердце-фонарик горело, торопясь слиться с другими сердцами в корабле, зависшем над лесной поляной.

Холодный свет остался позади, лучи запутались в зарослях, расступавшихся перед малюткой-ботаником и преградивших путь его преследователям. Ветви сплетались, образуя непроходимую чащу; о внезапно вылезший корень споткнулся и упал землянин с бряцающими на кольце зубами, другой корень зацепил за ногу его помощника, который грохнулся навзничь, ругаясь на чем свет стоит, а растения в это время кричали: «Беги, беги, беги!..».

Инопланетянин спешил через рощу к поляне.

Великолепная елочная игрушка, гордость Галактики, ждала его. Он ковылял на ее спокойный и прекрасный свет, ничего подобного которому не видели на Земле. Сказочная энергия корабля уже концентрировалась, пульсируя мощными сверкающими волнами, озаряющими все вокруг. Инопланетянин продирался сквозь высокую траву, надеясь, что его заметят с корабля, увидят сигнал его сердца-фонарика, но длинные, нелепые пальцы его ног запутались в сорняках, которые не хотели его отпустить.

«Останься! — говорили сорняки. — Останься с нами».

Вырвавшись, он снова бросился вперед, к поляне, стремясь войти в сияющий ореол корабля. Сверкающая елочная игрушка возвышалась над окружавшей его травой, заливая всю поляну радужным сиянием. Он уже видел открытый люк, стоявшего в нем товарища, сердце-фонарик которого звало, разыскивало его…