Уильям Котцвинкл - Ип, инопланетянин, и его приключения на Земле

Уильям Котцвинкл

Ип, инопланетянин, и его приключения на Земле

По сценарию Мелиссы Мэтисон 1

Космический корабль плавно парил над землей, заякоренный пучком голубовато-красного света. Окажись кто-то на месте посадки, ему на мгновение могло показаться, будто с ночного неба скатилось огромное украшение для рождественской елки - корабль был круглый, блестящий, украшенный изящным готическим узором.

Его мягкое сияние и словно припорошенный алмазной пылью корпус невольно заставляли искать причудливо изогнутый крючок, на котором эта игрушка висела в отдаленной галактике. Но любоваться этим зрелищем было некому место посадки было тщательно рассчитано, а управляющий кораблем разум исключал навигационные ошибки. И все же одна ошибка должна была произойти...

Крышка люка открылась, члены экипажа выбрались наружу и с помощью странных инструментов стали ковыряться в почве - казалось, старички-эльфы колдуют над туманными садами в лунном свете. Когда мгла отступала, в нежно-голубом сиянии корабля становилось видно, что это вовсе не эльфы, а существа с научными склонностями - они собирали образцы цветов, мха, кустарника и молодой поросли. И все же при виде нелепой формы голов, висящих плетьми рук и пухлых, словно опиленных по краям туловищ невольно вспоминалась сказочная страна эльфов; случись кто-нибудь рядом, это впечатление усилилось бы от их ласкового обращения с растениями; но вокруг не было ни души, и космические малютки-ботаники работали, не опасаясь, что их потревожат.

Но стоило только промелькнуть с писком летучей мыши, заухать сове или в отдалении залаять собаке, они испуганно вздрагивали. Дыхание их тут же учащалось, и струйки тумана сочились из кончиков их длинных пальцев рук и ног, окутывая малюток плотной дымкой, так что одинокий путник миновал бы освещенное лунным светом туманное облачко, не заподозрив, что в нем затаился представитель вечной Вселенной.

Укрыть корабль было не так просто. Огромные украшения с рождественских елок не каждый день падают с неба. Нюх военных, радары и другие сканирующие устройства незамедлительно выявляют их присутствие, и гигантский елочный шар не был исключением. Никакой маскировочный туман не скрыл бы его от посторонних глаз ни на земле, ни на раскачивающейся ветке ночи. Найти его - лишь вопрос времени. И вот уже мчатся особые машины, и федеральные специалисты, отрабатывая ночные часы, трясутся по проселочным дорогам, переговариваясь по радио, и сжимают кольцо вокруг огромного украшения.

Но крошки-ботаники не выглядели обеспокоенными, во всяком случае пока. Они знали, что время еще есть; им было известно, вплоть до мельчайших долей мгновения, когда в ушах послышится скрежет и рев самодвижущихся аппаратов землян. Пришельцы из космоса наведывались сюда не впервые, ведь Земля большая, растений на ней великое множество, и надо хорошо потрудиться, чтобы собрать полную коллекцию.

Они собирали и собирали образцы, и относили драгоценные экспонаты Земли на корабль, каждый в своем туманном облачке.

Поднявшись по трапу, они исчезали в матово сияющем чреве сказочной игрушки. Свободно двигаясь по пульсирующим коридорам, порождениям немыслимой технологии, они попадали в чудо из чудес: в гигантский храм земной растительности. Огромная оранжерея была сердцем корабля, его смыслом и предназначением. Здесь были цветки лотоса из лагун Индии, папоротники из африканских дебрей, крошечные ягоды с Тибета, кусты ежевики с американских проселков. Здесь были собраны по экземпляру все земные растения, или почти все - ибо работу еще предстояло завершить.

Все цвело. Попади в оранжерею эксперт из крупнейшего ботанического сада Земли, он встретил бы здесь растения, никогда не виданные им прежде, если не считать их отпечатков в угольном пласте. У него глаза полезли бы на лоб при виде живых растений, которыми в доисторические времена лакомились динозавры. Бедняга лишился бы чувств, но его мигом привели бы в себя травами из висячих садов Семирамиды.

С купола сочилась питательная влага, поддерживающая жизнь бесчисленных видов, украшавших оранжерею, самую полную коллекцию земной растительности, столь же древнюю, как и сновавшие туда и обратно малютки-ботаники; морщинки в уголках их глаз, казалось, окаменели за бессчетные века работы.

Один из них вошел в оранжерею, держа в руках растение, листья которого уже поникли. Он опустил его в бассейн, и под воздействием чудотворной жидкости растение тут же распрямилось, листья ожили и корни радостно зашевелились. В тот же миг сверху из круглого отверстия заструился матовый свет, омытое им растение уютно устроилось по соседству с изящным цветком давно минувших времен.