Роберт Рид - «Если», 2004 № 06

Подобным простым вопросом Джекки никогда не задавалась. И теперь, обнаружив перед собой непонятный ответ, могла только рыдать и трясти головой. Наконец с губ ее слетело несколько жалких слов, служивших ему предостережением.

— А я-то думала, что знаю тебя, — пробормотала она. — А оказывается, не знаю ни на столечко.

— Ну что ж.

Он заплакала, тихо и горько. Майкл сказал:

— Дерьмо, — и глядя прямо перед собой, продолжил: — Дерьмо собачье.

Потратив колоссальные деньги, города почти справились со световым загрязнением неба: как вступить в Галактику, если даже не видишь ее? Сидя в робоавтомобиле, ты мог, посмотрев прямо в небо, увидеть огромный звездный корабль. Как и предыдущий, он несся к Земле. Только выглядел чуть иначе и приближался с другого участка неба.

Не отрывая глаз от пятнышка света, расстроенный донельзя Майкл, понимая неизбежность этого шага, сказал Джекки:

— По-моему, нам надо расстаться. Повидать других людей. Словом, вот так.

Она промолчала.

Майкл посмотрел на нее. Джекки не плакала, но глаза ее были закрыты, и губы дрожали. Он вдруг пожалел о своем порыве. Но она все молчала, и он, потеряв терпение, повторил:

— Нам надо расстаться.

— Я уже слышала это.

— У нас ничего не получится, — пояснил он.

— Заткнись, — велела она. — Ну почему ты ведешь себя так ужасно? — А потом, обращаясь к себе самой, негромким и яростным голосом добавила: — Какая я дура. Давно надо было сообразить…

Контакт состоялся тем же способом, что и в предыдущий раз. Пересекая орбиту Луны, звездный корабль вновь набрал скорость и слился с Землей и всеми орбитальными станциями. Человеческий род предстал перед судом небесных присяжных. В среднем собеседование продолжалось восемь кажущихся минут. Тем не менее многие были короче, кое-какие продолжались часами. Майкл вновь оказался внутри маленькой комнаты. Однако на сей раз стены ее были зелеными, а на месте кресла располагалась огромная мягкая подушка. И вновь он не стал садиться. Пнув подушку ногой, он встал, широко расставив ноги, чтобы выслушать с полдюжины вопросов, заданных на гладком американском варианте английского языка.

— Как поживаешь, Майкл?

— Что ты о нас думаешь?

— Чего ты ожидаешь от нас?

— Есть ли тебе, что сказать?

— Почему ты молчишь, Майкл?

— Пожалуйста, скажи нам хоть это.

— Эвелин занесла ваше имя в наш мастер-лист. Полагаю, вы с ней давно знакомы. Со школы, наверное?

Майкл ответил:

— Конечно.

А потом спросил:

— А как поживает Эвелин?

— Вся в делах. Она предпочла бы встретиться с вами лично, однако при нашем расписании и нескольких тысячах подопытных объектов, которые нужно подготовить за ближайшие шесть с половиной дней…

— Но что именно представляет собой ваш проект?

Техник, невысокий и замученный человечек, был снабжен электронным архивом и чемоданчиком, до отказа набитым крошечными чудесами. Он помедлил, позволяя вопросу просочиться в недра загруженного делами ума. А потом, смущенно покачав головой, промолвил:

— Простите, я думал, что вы дали согласие. И это должно было произойти около пяти лет назад, как раз после того, как мы добились финансирования. — Он уставился в пространство, обращаясь либо к погребенным там. файлам, либо к собственной слабой памяти. Наконец, уже с некоторой уверенностью произнес: — Да. Вы согласились принять участие — но только в том случае, когда такая возможность возникнет.

— Вы хотите обмотать меня датчиками, — сказал Майкл с осторожной улыбкой. — Ага, помню. Эвелин говорила мне. Мы поболтали, и между делом она спросила меня, не соглашусь ли я.

— Я располагаю вашим словесным согласием. Если вы хотите вновь услышать его…

— Нет, я вполне доверяю вам.

Человек благодарно кивнул, вытирая взмокший лоб. А потом едва ли не на всякий случай добавил:

— Вы имеете право отказаться. То есть в том случае, если вы передумали… конечно, это было бы плохой новостью для нас… для Эвелин… но мы не станем принуждать кого-либо действовать вопреки собственной воле…

— Едва ли это существенно, — усомнился вслух Майкл.

И вновь прошло некоторое время, прежде чем слова его были услышаны. А потом техник с профессиональным шиком распахнул чемоданчик, извлек из него пакет и высыпал содержимое на стол Майкла. Тут была и волоконная оптика, и микромагнитофоны, и по меньшей мере три шприца, каждый с различным комплектом наномашин, которые должны были соткать тайную и практически невидимую сенсорную сеть, предназначенную для наблюдения за пришельцами.