Томас Прест - Варни-вампир

И коли речь зашла об этом, их любовь была более постоянной и чистой, потому что возрастала с годами и заставляла людей уважать свою команду. Они стояли друг за друга до последнего мгновения жизни - пока были способны ругаться и жевать табак.

Мы перевозили на Цейлон обычный груз, а на обратном пути должны были доставить индийские специи. Судно только что сошло со стапелей - отличное новое судно. Оно сидело в воде, как утка, и бриз нес его по волнам без качки и рывков в отличие от старых лоханок, на которых мне время от времени доводилось плавать.

Короче, у нас был хороший груз, увесистый цепкий якорь и прекрасное настроение. Мы спустились по реке, обогнули Северный Мыс и вышли в Канал. Ветер дул ровно и сильно. Он как будто специально был создан для нас, о чем я и сказал своему приятелю.

- Ну, как тебе, Джек?- спросил я у него.

Мой коллега-офицер взглянул на небеса, потом на парус и, наконец, на воду, после чего с тяжелым вздохом ответил:

- Неважно, друг.

- Но что тебя беспокоит? Ты выглядишь таким печальным, словно мы находимся на пиру дикарей, которые решают, кого из нас съесть первым. Ты, что, нездоров?

- Да я-то здоров, хвала небесам, - ответил он. - Но мне не нравится этот бриз.

- Тебе не нравится бриз?- с удивлением воскликнул я. -Почему же, приятель? Это лучший ветер, который когда-либо дул в паруса. Ты, что, по шторму соскучился?

- Нет, шторма мне не надо. Я его боюсь.

- С такими кораблем и командой мы справимся с любой непогодой, а не то, что с этим ветерком.

- Возможно, справимся. Надеюсь на это. Вернее, так и думаю, - ответил он.

- Тогда почему ты такой унылый, черт тебя возьми?

- Я ничего не могу с собой поделать. У меня такое чувство, что над нами навис какой-то рок. Какое-то дурное знамение.

- Знамение действительно есть, но не дурное. Над нами знамя Англии, которое реет на крыльях веселого бриза.

- Ну да, конечно, - ответил Джек и ушел на ют, поскольку он находился на дежурстве и должен был выполнять свои служебные обязанности.

Я подумал, что его опечалили мысли о семье, и постарался забыть об этом. И действительно - через день-другой он снова стал разговорчивым парнем и ничем не отличался от других офицеров судна. Как бы там ни было, я больше не замечал у него меланхолии.

В Бискайском заливе мы попали в шторм, но вышли из него, не потеряв ни одной детали рангоута. Короче, проскочили его с легкостью и без неприятностей. И тогда я снова спросил приятеля:

- Ну, а теперь, Джек, что ты скажешь о нашем судне?

- Оно как утка на воде - скользит вверх и вниз по (волнам, а не падает и не подскакивает, будто обод на камнях.

- Да, это самое быстрое и изящное судно, на котором мне доводилось служить. Я готов поклясться, что его первое плавание пройдет без осложнений.

- Надеюсь, что так оно и получится, - ответил мой приятель.

Мы были в море уже больше трех недель. Океан Сказался гладким, как лужайка перед домом. Бриз по-прежнему оставался легким до умеренного, и мы величественно неслись по синим водам от одного побережья к другому, хотя вокруг нас были только морские просторы.

- У меня никогда еще не было такого спокойного плавания, - сказал однажды капитан. -На таком корабле и умереть не жалко.

И тут начались неприятности. Как я уже говорил, мы были в море больше трех недель, и вот одним солнечным утром, когда рассветные лучи омыли паруса, на палубе вдруг появился странный человек. Он забрался на бочки с водой, которые мы закрепили у мачты, поскольку трюм был доверху заполнен грузом. Конечно, весь экипаж сбежался посмотреть на невесть откуда взявшегося пассажира.

Эх, черт меня дери! Я никогда не видел, чтобы парни так таращили глаза. Да я и сам от них не отличался. Мы смотрели на него минут пять и не могли сказать ни слова. А незнакомец спокойно взглянул на нас и затем уставился на небо, словно ожидал получить оттуда двухпенсовую открытку от Святого Михаила или любовное послание от Девы Марии.

- Как он сюда попал?- тихо спросил один из офицеров у своего товарища.

- Откуда я знаю?- ответил тот. -Может, упал с облака. Видишь, как он смотрит на небо. Наверное, ищет дорогу назад.

А чужак все это время сидел с вызывающим спокойствием. Он как бы видел нас, но не желал замечать. Это был высокий худощавый мужчина - таких обычно называют долговязыми - но в нем чувствовалась сила. В глаза бросались широкая грудь, длинные мускулистые руки, крючковатый нос и черные орлиные глаза. Его вьющиеся волосы поседели от возраста и, казалось, были окрашены белым на кончиках, хотя ог выглядел крепким и активным человеком.