Джордж Мартин - Умирающий свет (сборник)

– А с малышом-то будет трое, – произнесла я, – Пусть даже он и сделан из металла и пластмассы и сам себя зовет легендой.

Раннар вопросительно уставился на меня. Он путешествовал меньше, чем я, и аллюзия на мою полузабытую юность на планете, которую он и в глаза не видел, ему совершенно недоступна. На его длинном кислом лице отразилось вежливое недоумение.

– У нас три игрока, – терпеливо объяснила я ему. – Можно начинать состязание.

Вот это Раннару было понятно.

– О да, конечно. Сейчас же займусь этим, Мудрая.

Первым был Креймур Делун. Древнее, почти столь же древнее, как я, существо, хотя всю свою жизнь он прожил в одном маленьком теле. Неудивительно, что оно так износилось. Тело у него безволосое и морщинистое, страдает одышкой, а глаза подслеповаты – словом, пародия на живой организм. Плоть его набита пластмассовыми и металлическими имплантами, день и ночь они выкладываются в полную мощность, продлевая жизнь своего хозяина. Вряд ли их хватит надолго, но Креймур Делун решил, что еще не пожил вдоволь, и прилетел на Кроандхенни, чтобы, заплатив за новую плоть, начать все сначала. Он ждал уже почти целый год по обычному летосчислению.

У Ризен Джей случай был потяжелее. Ей не было еще и пятидесяти, и здоровье вполне приличное, хотя на теле кое-где имелись шрамы. Ризен заскучала. Она вкусила всех удовольствий, доступных на Лилит, а Лилит предлагает немало удовольствий. Она отведала всех яств, испытала все наркотики, занималась любовью с мужчинами, женщинами, животными и представителями чуждых рас, рисковала жизнью, катаясь на горных лыжах, дразнила пит-драконов и сражалась в воздушных поединках, столь популярных среди головизионных болельщиков. И вот она решила, что новое тело, быть может мужское, или плоть какого-нибудь экзотического существа (такие у нас тоже изредка попадаются) – это как раз то, чего ей недостает.

А Иоахим Клерономас стал третьим.

Игра ума – состязание семерых: участвуют три игрока, три приза и я.

Раннар подал мне толстую папку с фотографиями и сведениями о призах, доставленных на кораблях Хара Дориана «Веселом Фениксе», «Второй Попытке», «Новой Сделке» и «Лакомом Кусочке» (Хар не лишен своеобразного юмора висельника). Дворецкий стоял за моей спиной, почтительный и услужливый, а я переворачивала страницы и выбирала.

– Вот уж лакомый кусочек, – заметил он, увидев изображение стройной девушки-вессийки с испуганными желтыми глазами (возможно, признак гибридных генов). – Этот сильный и здоровый, – сообщил он потом, когда я рассматривала фото мускулистого зеленоглазого юноши с черной косой до пояса. Я не обращала на него внимания. Я никогда не обращаю внимания на дворецкого.

– Вот этот, – сказала я, вынимая из папки карточку паренька, стройного, как кинжал, с татуированной красноватой кожей. Хар купил его у властей на Шрайке, где мальчика осудили за убийство сверстника. Обитатели большинства планет считают Хара Дориана, печально знаменитого контрабандиста, налетчика и работорговца, воплощением зла; родители пугают им непослушных детей. Но на Шрайке он уважаемый гражданин, поскольку, очищая тюрьмы от подонков, оказывает обществу огромную услугу.

– Эта. – Я отложила вторую фотографию, с которой на меня пустыми зелеными глазами смотрела молодая толстуха лет тридцати. С Симеранта, значилось в сведениях о ней. Хар со своими подручными залез в анабиозный холодильник для умственно отсталых и прихватил оттуда несколько молодых, здоровых и привлекательных тел. Это, правда, толстое и рыхлое, но оно похорошеет, когда им начнет управлять нормальный мозг. Прошлая его обладательница отравилась экстазилом.

– И вот это, – закончила я.

Третья фотография запечатлела слетка гверна, мрачное, злобное на вид создание с ярко-фиолетовыми надглазьями и гигантскими перепончатыми крыльями. Кожистые перепонки радужно лоснились. Этот – для Ризен Джей, которая решила попробовать чужого тела. Если сможет его выиграть.

– Прекрасный выбор, Мудрая, – одобрил Раннар. Он всегда одобряет. Он прилетел на Кроандхенни изуродованным: его застигли в постели с дочерью нанимателя и подвергли ритуальному обезображиванию. Ему было нечем заплатить за Игру, но два игрока уже почти год ждали третьего, и один из них умирал от мантракса, так что, когда Раннар предложил мне десять лет верной службы в счет недостающей суммы, я согласилась. Иногда я жалею об этом. Я чувствую на себе его взгляд, ощущаю, как он мысленно срывает броню моих одежд и как пиявка вцепляется в мои маленькие, наливающиеся груди. Девочка, с которой его застали, была только чуть моложе, чем то тело, что я сейчас ношу.