Майк Резник - Черная Леди

Наконец я все-таки смог дотянуться рукой до лица, стер слезы и осторожно потрогал голову.

— Что со мной произошло? — спросил я.

— Вы немножко вздремнули.

— Сколько?

— Около трех недель.

— Не понимаю.

— Через пару часов после старта с Шарлеманя я поместил вас в камеру глубокого сна, — ответил он. — У вас начинался эмоциональный паралич. Вы разражались тирадами о позоре и бесчестии и вообще орали до хрипоты.

Когда вы потребовали, чтобы я развернул корабль и немедленно отвез вас на Бенитар II, я решил, что лучшее средство — глубокий сон до самого Ахерона.

Тут я вспомнил все: полиция, побег на грани чуда, и наконец, тот факт, что я теперь — беглец от правосудия. Но вспомнив и осознав это, я остался на удивление спокоен, несомненно, благодаря ослабленному физиологическому состоянию. Я попробовал сесть, и испуганно вскрикнул от резкой боли в голове и спине.

— Подождите двигаться, — успокоил меня Хит. — Тело вернется в норму еще через пару минут. И если мы с вами похоже устроены, вы, наверное, чудовищно голодны. Камера глубокого сна замедляет обмен до минимума, но уже через несколько недель можно сильно проголодаться. Дать команду на камбуз приготовить вам что-нибудь?

— Да, пожалуйста.

— На камбузе только соевые продукты, но он может придать им практически любой вкус, — он подумал. — Поскольку бъйорнны происходят скорей от добычи, чем от охотников, бифштекс, наверное, исключается?

— Вполне подойдет что-нибудь растительное, — ответил я.

— Приправу к салату хотите?

— Нет.

Зрение у меня уже достаточно прояснилось, и я увидел, как он пожал плечами.

— Овощи, так овощи, — и потянулся к панели компьютерного терминала передать указания на камбуз.

В конце концов я смог сесть и с опаской спустил ноги за край пластикового кокона. Голова сразу закружилась, но это скоро прошло.

— Удобная штука, эти камеры глубокого сна, — заметил Хит. — Не могу понять, почему фирмы космоперевозок их не устанавливают. Пассажиры бы не сходили с ума от скуки в далеких рейсах.

Он улыбнулся.

— Свою я настроил, чтобы разбудила меня на шесть часов раньше вас, на тот случай, если вы еще будете в расстроенных чувствах.

Такая прагматичная реакция была типична для людей, и я не смог обидеться.

— Мы все еще беглецы? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответил Хит. — Не могу же я, в конце концов, связаться с полицией, и спросить, ищут нас до сих пор или нет.

На терминале загорелась сигнальная лампочка.

— Ага, это, должно быть, ваш салат. Ну как, до камбуза дойдете?

— Попытаюсь, — ответил я, неуверенно вставая на ноги.

К собственному удивлению, чувствовал я себя вполне хорошо, даже немного отдохнувшим.

— Я же сказал, что понадобится всего пара минут, — произнес Хит. — И дополнительная выгода: за прошедшие три недели вы стали старше всего на день или вроде того.

Поскольку бъйорнны думают скорее о качестве жизни, чем о ее продолжительности, я оставил его замечание без ответа, и молча последовал за ним на камбуз, где меня ждал судок с овощной массой. Я был так голоден, что сразу схватил пару больших кусков и жадно набил рот, а уж потом сел.

— Теперь лучше? — спросил Хит, когда я управился с едой.

— Да, — ответил я.

— Прекрасно.

— Мне надо с вами поговорить.

— На здоровье.

— Я должен немедленно вернуться на Бенитар II.

— Вы что, собираетесь начать все сначала?

— Меня осквернило общение с человеческими существами, — начал объяснять я. — Сначала меня опозорил мой наниматель, теперь меня ищет полиция, и я по неведению даже не понимаю, как это все получилось. Я знаю только, что с каждой минутой своего пребывания вдали от Бенитара я рискую навлечь новый позор на себя и новое бесчестье на свой Дом.

— Леонардо, мы уже в четырех часах от Ахерона. И в шести неделях от Бенитара.

— Как бы там ни было, дальнейший контакт с вами действует на меня морально разлагающе. Я должен вернуться домой и вновь окунуться в нормальную жизнь со всеми ритуалами бъйорнна.

Он покачал головой.

— Об этом не может быть и речи. Дело не только в том, что до Бенитара — полгалактики, но именно там полиция будет искать вас в первую очередь.

— Будет искать? — Воскликнул я в панике.

— Будет.

— Этого нельзя допустить! Нельзя, чтобы мою Мать Узора принудили разговаривать с человеческой полицией!

Вдруг мне пришла в голову ужасная мысль:

— Они могут быть уже там!

— Ну, если так, то волноваться уже поздно.