Майк Резник: Черная Леди

Она была старой, когда Земля была молодой.

Она стояла на Семетри-Ридж, когда Пикетт шел в атаку, и когда шесть сотен всадников ворвались в Долину Смерти, она была среди них. Она была в Помпеях, когда взорвался Везувий, и в сибирской тайге, когда упала комета.

Она охотилась на слонов с Селю и на бизонов с Коди. Она видела падение Трои и Литл Бигхорна, она смотрела, как на залитых кровью аренах Мадрида выходят один на один со свирепым быком Манолете и Домингес.

Она смотрела, как Человек отправляется к звездам. Она была свидетелем Битвы за Спику и Блокады Сириуса V, она сидела в углу Джимми Мак-Свейна в тот роковой вечер, когда он дрался с Башколомом Мэрчисоном. Она неслась по космическим тропам вместе с Ангелом, она глядела, как под красным солнцем далекой планеты умирает Танцор Билли, она стояла рядом с Сантьяго, когда его застрелил Джонни Дважды-Не-Повторяю.

У нее нет имени, нет прошлого, нет настоящего, нет будущего. Она носит только черное. Ее видели многие, но знает лишь горстка. Ее видят — если ее видят — в самую последнюю секунду.

Она приходит, когда с губ готов сорваться последний вздох. Приходит безмолвно, печально, и манит за собой.

Она — Черная Леди, и эта повесть — о ней.

С чего начать?

Это не эпическая сага, хотя она простирается на тысячи лет и сотни звездных систем. Это не роман о любви и страсти, хотя любовь и страсть приведут нескольких персонажей к роковому концу. Это даже не история об увлекательных приключениях, хотя без увлекательных приключений не было бы этой истории.

Это просто правдивая хроника реальных событий, и как таковую, следовало бы излагать ее на Языке Официального Повествования. Но сделай я так, мне пришлось бы в изящной форме пересказать вам все события моей жизни, начиная со дня рождения, и вы получили бы искаженное представление о значении моей персоны. На самом деле я немногим более чем сторонний наблюдатель, сумевший, тем не менее, навлечь бесчестье на свое имя, свой Дом и свою расу.

Поэтому я предпочту обратиться к вам на Языке Непринужденного Рассказа, и по законам этой речи начну мою историю с последнего возможного момента, который, собственно, и был первым моментом моего личного в ней участия.

Этот момент наступил, когда я взобрался по широкой титановой лестнице Художественной Галереи Одиссей, и, пыхтя от напряжения в непривычно плотном и влажном воздухе, подошел к парадному входу в огромное многоугольное здание. У входа стояли два служителя в тускло-фиолетовой униформе с кричаще-красными лампасами на брюках, и я счел уместным обратиться к ним на диалекте Почетных Гостей.

— Послушайте, уважаемый, — церемонно заговорил я. — Мне нужно узнать, как пройти на предстоящий аукцион.

— Чтоб я сдох! — воскликнул тот, что был повыше. — В ботинках, да еще и говорящее!

Я сразу понял, что выбрал неподходящую форму обращения, и тут же перешел на Просительный диалект.

— Будьте добры, уважаемый сэр, — сказал я, приглушив свою окраску и смиренно опуская голову. — Тысяча извинений, если я вас обидел.

Покорнейше прошу помочь мне пройти к цели своего назначения.

— Другое дело, — буркнул служитель, и я слегка расслабился, потому что он явно простил мне ошибку в поведении. — Документы.

Я протянул ему паспорт, приглашение и мандат, и молча подождал, пока они с напарником их рассмотрят.

Неожиданно он поднял голову и уставился на меня.

— Леонардо? — переспросил он с сомнением.

— Да, уважаемый сэр.

— Откуда у такого, как ты, человеческое имя?

Я указал на свой паспорт.

— Обратите внимание, уважаемый сэр, мое настоящее имя — не Леонардо. Я принадлежу к Дому Крстхъонн.

Он скользнул взглядом по бумагам, дважды попытался выговорить мое бъйорннское имя и сдался.

— Тогда откуда у тебя приглашение на имя Леонардо?

— Именем Леонардо меня называют в том месте, где я нанят, у вас на Дальнем Лондоне, уважаемый сэр.

— На месте работы, что ли?

— Да, — ответил я, не забывая в подтверждение кивнуть головой. — На моем месте работы. В настоящее время я сотрудничаю с Галереей Клейборн.

— Сотрудничаешь? — недоверчиво повторил он.

— Именно так, уважаемый сэр, — я согнулся и сдвинул плечи, приняв почти идеальную неагрессивную позу. — Можно мне пройти, с вашего разрешения?