Александр Рубан - Каникулы Творца

О Чёрном Замке не было сказано ни слова. Да и зачем?

Аристарх смыл с себя дорожную грязь и усталость (кажется, ему при этом кто-то помогал), переоделся в чистое (соответствующее местной причудливой моде, но, как тут же выяснилось, очень удобное) и, потирая руки, уселся за уже накрытый столик. Ужин, ввиду позднего времени, ему подали в апартаменты. При этом дворецкий - коренастый крупноголовый малый в нелепо роскошной ливрее - на минутку вынырнул из невидимости, дабы рассыпаться в извинениях: мол, все отужинали два часа назад, в трапезной пусто и неуютно, но, если гостю будет так благоугодно... Аристарх вяло покачал ладошкой, давая понять, что ему всё равно, и дворецкий пропал.

Сладко поев и крепко выпив (кубок его не пустел, а вожделенные блюда вовремя оказывались в пределах досягаемости), Аристарх зевнул и покосился на обширное ложе под балдахином, предвкушая сон без сновидений. Остальное он отложил на завтра, а сегодня решил ограничиться шлепком по крутой ягодице хорошенькой служанки, весьма уместно возникшей на миг в поле его зрения.

Не тут-то было!

Едва он - опять-таки с чьей-то помощью - разоблачился и погрузил утомлённое тело (шесть футов три дюйма, трапециевидный мускулистый торс, узкие бёдра, мужественное лицо с голубыми глазами и белокурыми локонами до плеч) во взбитую пену перин, едва были задуты (или унесены?) свечи и Аристарх смежил веки, как некая особа (одна из разоблачительниц?) нырнула к нему под одеяло. Он не успел ни возмутиться, ни обрадоваться, ни даже разглядеть гостью.

Уже потом, напрасно пялясь в темноту и отчаявшись увидеть её лицо, он стал запоминать его губами, лёгкими касаниями пальцев, осторожным дыханием навстречу её дыханию. У неё были такие пышные невесомые волосы - мягкое облако ароматов и свежести. Такие ласковые руки с длинными пальцами и маленькими ямочками на локотках. А бёдра были горячи и шелковисты до чрезвычайности, а...

А завтрак он, конечно же, проспал. Без сновидений.

Завтракать ему тоже пришлось в одиночестве - куда более полном, чем ужинать накануне вечером. Ночная гостья исчезла так же, как и появилась невидимкой. Не оставила на память ни платочка, ни ленточки, ни малозаметного знака; ничего, кроме сосущей пустоты внутри, которую он тщился отождествить с голодом и всё глотал, проталкивал, запихивал в себя отменные яства - без особенных, впрочем, усилий. Утолив голод, но нимало не уменьшив пустоты, он стал с надеждой присматриваться к служанкам, но, обнаружив, что все они подстрижены довольно коротко и нет среди них ни одной пышноволосой, опять разочаровался и поугрюмел. Кубок со сладким вином он решительно отодвинул, а когда ему налили полусухого, выплеснул его в подвернувшееся лицо. Поняли и больше не приставали.

Обсосав и выплюнув косточку чернослива, Аристарх откинулся в кресле, вытер губы поданной сбоку салфеткой и осведомился, почему во дворце тихо и где он может развлечься, дабы развеять печаль. (Странствующие рыцари должны быть печальны. Аристарх намерен был соблюдать правила игры - пока они были необременительны и пока это была игра).

Возникший справа дворецкий учтиво объяснил, что королевская семья и гости с утра охотятся в Живом ущелье ("Значит, есть ещё и Мёртвое", отметил про себя Аристарх) и вернутся незадолго до обеда, через... дворецкий посмотрел на солнце сквозь высокое витражное окно, - четыре часа... - Он склонил свою крупную бульдожью голову набок, словно прислушиваясь, и уже уверенней повторил: - Да, через четыре. Это время рыцарь Аристарх может посвятить пешей прогулке по паркам Его Величества, либо же, наоборот...

- Ты знаешь моё имя? - удивился Аристарх.

Дворецкий улыбнулся и качнул бровями, что можно было понимать как угодно.

- Откуда ты знаешь моё имя? - повторил Аристарх.

Дворецкий чуть повернул голову влево и поднял руку. Ему тут же подали начищенный до зеркального блеска Аристархов шлем, а он с поклоном передал его хозяину. На внутренней стороне шлема было выгравировано: "Аристарх Н", - почему-то кириллицей.

- Ты знаешь этот язык? - по-русски спросил Аристарх.

- Да, рыцарь... - дворецкий не осмелился назвать его имя.

- А зараз якою мовою я до тэбэ балакаю? - спросил Аристарх.

- По-человечьи, - дворецкий удивлённо вскинул брови и на всякий случай улыбнулся.

- Гм... - сказал Аристарх. - А какие ещё языки ты знаешь?

- Лисий, - охотно ответил дворецкий. - Медвежий. Кабаний. Птичьи языки: и ловчих птиц, и певчих, и лесных, и болотных, и даже отчасти морских... Языки лошадей, коров, собак. Речной язык.