Владимир Рыбин: Иллюзион

- Она сама красота! - вдохновенно говорил Роланд.

- Лучше манекенщицы Бетти?

- Это же искусство! - снова как заклинание повторял Роланд. И Мортону начинало казаться, что все так называемые <����любители искусства> похожи на говорящих попугаев: только повторяют слова, считая их высшей мудростью, и не понимают смысла.

- Ладно, сам увижу, - сказал Мортон.

Улица перед музеем искусств была полна народа. Огромные рекламные щиты, вывешенные на фасаде серого здания, с нагловатостью опытных зазывал расхваливали достоинства экспонатов, собранных, как сообщалось, со всего света. Были тут драгоценности фараонов, короны самых расточительных монархов, редчайшие скульптуры не отличающихся целомудрием храмов Востока и отличающихся бесцеремонностью храмов Запада. А главный экспонат мраморное изваяние голой богини, стоившее два миллиона, - был изображен на таком большом щите, что становилось не по себе: ну как упадет!..

Управляющий музеем, невысокий лысеющий господин с холодными глазами и тренированно-гостеприимными жестами, не понравился Мортону. Про таких он говорил, что они брали уроки у сатаны, встречающего грешников в аду. Но полицейскому не приходится выбирать клиентов. Мортон постарался изобразить на лице такую же приветливо-гадливую улыбку и сразу попытался <����взять быка за рога>, потребовав объяснений. Но управляющий объяснять ничего не стал, сказал только, что эту ночь им всем придется провести в музее: им в засаде, ему в своем кабинете, - и предложил пока пройтись по залу, посмотреть экспозицию.

- Сберечь ценнейшие экспонаты - дело нашей чести, - высокопарно сказал он. - Ваши старания не останутся незамеченными.

- И неоплаченными, - подсказал Мортон, любивший ясность в таких делах.

- Разумеется.

- Тогда о'кэй! Пошли, Роланд.

В зале было не протолкнуться. Скульптуры находились в глубоких нишах и очень эффектно вырисовывались на фоне черного бархата. Свет на них падал из каких-то незаметных щелей, но света совсем не было видно, и казалось, что скульптуры светятся сами по себе. Но что больше всего поразило Мортона, так это отсутствие охраны. Даже возле зваменитой богини не стояли полицейские. Мортон долго смотрел на богиню, заходя с той и с другой стороны, и никак не мог понять, что в ней такого драгоценного? Вся в пятнах от старости и небольшая - по колено нормальному полицейскому, - она не производила на Мортона никакого впечатления. Попадись такая игрушка где-нибудь при обыске, отбросил бы, даже не поинтересовавшись. Давно замечал Мортон, что люди, которые с жиру бесятся, нарочно выдумывают ценности и, может, оттого не беднеют. И теперь, снова удостоверившись в этой истине, он подумал, что не так живет. Вот бы разрекламировать какие-нибудь старые ботинки, заявить, будто в них первый гангстер Боб Дай совершил свое последнее преступление. Главное, погромче кричать, убедить, и тогда ботинкам цены не будет. Только какие же нужны деньги, чтобы переорать всех лжецов, желающих разбогатеть?

- Ты чего?

- Чего?

- Чего, говорю, рот разинул? Не заглядывайся, тут у них особая система охраны. Сунешься, а тебя лучом лазерным по башке...

Длинный Роланд стоял перед Мортоном, на голову возвышаясь над ним, и говорил громко, чтобы, все вокруг слышали, чтобы не мечтали зазря. И все стоявшие рядом заинтересованно повернулись к нему.

- Вот если выключить лазер, тогда другое дело. Но где выключатель? Это самая главная их тайна...

- Нету его, - сказал стоявший рядом сухощавый человек с быстро бегающими глазками.

- Чего нету?

- Выключателя. И лазера тоже. Ничего нету.

- Может, и скульптур нету? - сыронизировал Роланд.

Говоривший посмотрел на скульптуру в нише, подумал, пожевав губами.

- Я знаю только, что тут нечисто.

- А кто ты такой?

- Никто. Чую просто. Я всегда чую.

- Ну и что же ты чуешь? - заинтересованно спросил Роланд.

Человек осмотрел его с ног до головы.

- Чую, что не зря вы тут слоняетесь.

- Тебе бы репортером работать.

- А я и есть репортер.

Роланд захохотал, подергал носом.

- Раз газета заинтересовалась искусством, значит, и верно, чем-то пахнет.

- Точно, - сразу ответил репортер. - Раз полиция заинтересовалась искусством, значит, чем-то пахнет.

Толпа все прибывала, возбужденно гудела. Слышались голоса: <����газетчики>, <����полиция>... Слова эти действовали на людей, как позывные телевизора. Мортон понял, что если они еще немного так <����побеседуют> в толпе, то любопытные до утра не разойдутся и ночное бдение в музее будет пустой тратой времени. Дернув Роланда за рукав, он демонстративно пошел к выходу.