Владимир Рыбин - Ошибка профессора Громова

- Я говорю, что, может, дело не в аппаратуре, может, облако такое и есть?

- Чего ему таким быть? - Руйк задумался на минуту. - Шут его знает, пойду погляжу.

Он вернулся быстро.

- Что там творится, что творится! - с порога закричал Руйк. - В самом деле вместо булки крендель сделали. Громов, говорят, за голову хватается.

- Ну ты скажешь! - Он знал за Руйком такой грешок - <����преувеличения на базе увлечения> - и не поверил.

Но Руйк, обычно не обращавший внимания на насмешки, на этот раз обиделся:

- Иди да посмотри. Или я тебе диспетчера вызову.

- Не надо! - испугался Бенев и, вскочив с постели, подошел к стене-экрану.

- Что-то не так получилось, не по рассчитанному. В самом деле говорят: даже Громов растерялся.

Такая настойчивость была непохожа на Руйка, и Бенев принялся одеваться, чтобы быть во всей форме перед вызовом диспетчерской.

Но диспетчером оказалась совсем другая женщина, холодно ответившая, что Громов находится в башне главного телескопа, что он очень занят и просил его ни с кем не связывать.

<����Значит, и в самом деле что-то случилось>, - подумал Бенев и решил сам отправиться в башню, чтобы на всякий случай быть поближе к Громову.

Он увидел профессора, маленького, сгорбившегося, под огромным, как гора, телескопом. Тихо сел в сторонке и стал наблюдать. Перед Громовым ярко горел экран, куда проецировалось изображение, сфокусированное телескопом. На экране колыхалось, жило, переливалось студенистой медузой ослепительное кольцо с угольно-черной серединой. Профессор неотрывно смотрел на это кольцо, потирая узловатыми пальцами блестящую свою лысину, куполом возвышавшуюся над седенькими волосами у висков. Его неизменная черная шапочка на этот раз лежала на столе. Потом профессор поднялся так тяжело, будто на его плечах лежал груз, шаркая ногами, подошел к пульту связи, поискал пальцами нужную кнопку. Стена перед ним посветлела, и на ее месте возникли рубиновые глаза электронного мозга.

- Кольцо-то растет, - сказал профессор.

- Так и должно быть, - мягким бесстрастным голосом ответил динамик.

- Теперь я и сам знаю, что так должно быть. Но почему ты не предупредил о такой возможности?

- Меня об этом не спрашивали, - все с тем же убийственным бесстрастием ответил голос.

- Но ты ведь знал, что такое может случиться?

- Вероятность была ничтожна, и меня об этом не спрашивали.

- Ты должен был сказать все.

- Я сказал все, что вас интересовало.

- Машина она машина и есть, - в сердцах сказал Громов. - Во все надо ткнуть носом.

Он снова пошевелил пальцами на пульте, и опять пропала стена и вместо нее возник хорошо известный Беневу кабинет Президента Всемирного ученого совета. Президент что-то быстро говорил, глядя прямо перед собой. Но вот он оглянулся и с тревогой посмотрел на Громова.

- Что ты решил? - спросил он.

- Я заварил эту кашу, я ее и должен расхлебать.

- Сначала мы пошлем автоматы...

- Я не могу верить автомату! - неожиданно громко воскликнул профессор. - Без человека в непредвиденной ситуации он будет как тот гениальный дурак, у которого чем гениальнее, тем хуже. Да и нет времени на новые эксперименты.

- Мы будем все контролировать.

- Контроль не отменяется. Но я сам полечу. Это мой долг и мое право!..

- Подумай еще, не торопись, - сказал Президент. - Я соединюсь с тобой через час.

Громов снова посмотрел на экран телескопа и, оглянувшись, увидел сидевшего у двери Бенева.

- Теперь не до вас, голубчик, - почему-то жалобно сказал он.

- Я не отвлекать пришел, а помогать.

- Теперь никто не поможет. Даже этот красноглазый, - он сердито кивнул на пульт электронного мозга, - и тот ничего не обещает.

- А что случилось?

- Что случилось?! - Громов изумленно уставился на журналиста. - Вам никто ничего не рассказал?

- Я ни с кем не разговаривал, прямо к вам.

- Да, голубчик, случилось непредвиденное.

- Эксперимент не удался?

- Более чем удался. Я бы сказал, что еще ни один эксперимент, когда-либо проводимый людьми, не оканчивался таким выдающимся открытием. И такой страшной катастрофой.

- Говорить так журналисту - все равно что быку показывать красную тряпку, - усмехнулся Бенев.

- Увы, голубчик, положение куда трагичнее, чем вы можете себе представить. В результате двух колоссальных встречных взрывов образовалось сверхплотное вещество. В том состоянии, которое нам известно лишь теоретически. Иными словами, мы, вероятно, сотворили <����черную дыру>.

Он замолчал, вопросительно уставился на Бенева, но тот сидел все такой же спокойный.