Молли Глосс: Овечий сезон

На небе расстояние имеет значение, теряешь перспективу и тяжело судить даже об ударе молнии, поразила ли она вот этот холм, или следующий, или долину между ними. Поэтому она понимала, что штука, упавшая с неба, может оказаться на много миль к западу от Хромого, даже совсем не на Хромом, который был всего в двух милях, по меньшей мере в двух милях, а идти туда все по хребтам и камням, никак не пробраться на грузовичке. Она задумалась. Ей пришлось передвинуть лагерь ранее днем, что всегда хлопотная работа, потом был до волдырей жаркий день, а теперь еще волнение с койотом. Она очень устала, усталость камнем лежит на груди. Она не знает, что это за штука упала с неба. Может, когда она подойдет туда, то найдет просто мертвый спутник или поломавшийся метеорологический воздушный шар, а не мертвых или изувеченных людей. След инверсии медленно редел, пока она стояла там, разглядывая его, становясь широким мазком желтоватого облачка на фоне черноты, со звездным полем, смутно мерцающим сквозь него.

Через некоторое время она вернулась в грузовик, достала бутылку для воды и наполнила ее, взяла так же пакет первой помощи и пару запасных батареек для фонарика, пригоршню запасных патронов к пистолету, сунула все это в рюкзак, накинула лямки на плечи и начала подниматься выше от темного лагеря и спящих овец. Собаки перестали глодать мертвого ягненка и тревожно побежали вдогонку, желая последовать за ней или не желая, чтобы она покидала овец. «Останьтесь», — резко сказала она, и они вернулись, остались с отарой и смотрели, как она уходит. Этот койот — он не будет нас беспокоить сегодня ночью, вот что говорила она собакам своим телом, уходя прочь, и она верила, что это, скорее всего, правда.

Теперь, когда она решила пойти, она шагала быстро. Это был ее шестой год в горах, и к этому времени она знала местность весьма хорошо. Она не пользовалась фонариком. Без него она приспособилась к усеянной звездами тьме, смогла различать камни и выбирать тропу. Воздух стоял прохладным, но полнился запахами жара, идущего от скал и опаленной земли. Она ничего не слышала, кроме собственного дыхания и хруста гравия под ногами. Маленькая сова разок покружила в тишине и потом умчалась в сторону хлопковых деревьев, черным силуэтом стоящих на северо-востоке.

Уступ Хромого был большим выпирающим блоком базальта, сплошь заросшим тощим можжевеловым лесочком. Пока она пробиралась меж деревьев, запах чего-то вроде озона или серы стал очень сильным, и воздух стал густым, обременным пылью. Нити желтоватого инверсионного следа свисали с веток деревьев. Она пересекла вершину уступа и вышла на плиты плоской скалы, с которых был вид на запад. Внизу в лощине с крутыми склонами большой кусок металла в форме крыла покоился на земле, она вначале посчитала его оторванным от самолета, но потом поняла, что это целая вещь, не обломок, и перестала высматривать остатки крушения. Она присела на корточки и стала наблюдать. Желтая пыль медленно оседала с неба, пыльцой засыпая ей волосы, плечи, носки ботинок, слегка притупляя маслянисто-черный блеск крыла, то есть той штуки, что походила на крыло.

Пока она сидела там на корточках, что-то вышло из-под его наклонной нижней части, койот, подумала она вначале, но потом это оказался не койот, а собака, сложенная, как гончая или борзая, узкогрудая, длинноногая, очень легкокостная и хрупкая на вид. Она ждала, что кто-то еще, человек, выберется вслед за своей собакой, но никто не выбирался. Пес присел отлить, потом отбежал на короткое расстояние, уселся на задницу и стал обдумывать происходящее. Делия тоже задумалась. Она посоображала, что пса могли послать одного. Русские послали одинокую собаку в своем маленьком спутнике, вспомнила она. Она подумала, что тощий, почти безволосый пес с хрупкими костями довольно скоро погибнет, если останется один в этой местности. И она подумала, что внутри крыла может быть человек, мертвый или чересчур пострадавший, чтобы выбраться. Она думала, сколько хлопот спуститься по этому крутому скальному утесу во тьме, чтобы спасти бесполезную собаку и мертвеца.

Через некоторое время она встала и начала пробираться в лощину. Пес к этому времени обнюхивал землю, совершая вокруг черного крыла медленный, осторожный круг. Делия продолжала ожидать, что пес посмотрит вверх и залает, однако он продолжал свою настойчивую инспекцию земли, как если бы был глух, как камень, как если бы ботинки Делии, производившие грохот на рыхлом гравии, не были громогласным объявлением, что кто-то спускается вниз. Она подумала о старом грузовичке Доджике, как от него у нее всегда звенит в ушах, и, возможно, с этим псом и его крылоподобным спутником то же самое, хотя по небу крыло падало беззвучно.