Боб Шоу - Схватка на рассвете

Грегг посмотрел на женщину и с удивлением отметил, что ее туго обтягивающее одеяние, сверкавшее на солнце, как новенький серебряный доллар, теперь приобрело густой сине-серый цвет. Он внимательно пригляделся к материи но не заметил никаких швов. Его недоумение усилилось.

- Я в жажде, - произнесла женщина. - У вас есть пить?

- Я не разводил огня, так что кофе нет, но могу дать ключевой воды.

- Воды, пожалуйста.

- А еще есть виски и пульке. Я сам ее делаю. Вам бы не помешало.

- Воды, пожалуйста.

- Хорошо.

Грегг подошел к дубовой бадье, снял крышку и зачерпнул холодной воды. Повернувшись, он увидел, что женщина изучает голые бревенчатые стены и грубую мебель со смесью отвращения и отчаяния. Ему стало ее жалко.

- Это не дворец, - извинился он. - Но я живу тут один. Мне мало что надо.

- У вас нет женщины?

Снова Грегга поразил контраст между ее очевидной мягкостью и резкой прямотой вопросов. Он подумал мимолетно о Рут Джефферсон, работавшей в лавке в Коппер-Кросс. Сложись обстоятельства по-иному, Рут могла бы Стать здесь хозяйкой.

- Да нет...

Женщина взяла у него черпак и отпила.

- Я хочу остаться с вами.

- Конечно, вам надо передохнуть, - смущенно произнес Грегг в предчувствии того, что последует.

- Я хочу остаться на шесть дней. - Женщина подняла на него прямой и спокойный взгляд. - Пока не родится мой сын.

Грегг недоверчиво хмыкнул:

- Это не больница, а я не повивальная бабка.

- Я хорошо заплачу. - Она потянулась к своей накидке и извлекла пластинку желтого металла около восьми дюймов в длину и дюйма шириной, блестевшую масляным глянцем высокопробного золота. - По одной за каждый день. Всего будет шесть.

- Ерунда какая-то... - пробормотал вконец сбитый с толку Грегг. - Я хочу сказать, что вы даже не знаете, будет ли шесть дней достаточно.

- Мой сын родится послезавтра.

- Кто может утверждать наверняка?..

- Я могу.

- Мадам, мне... - Грегг взвесил на ладони тяжелую металлическую пластинку. - Эта вещь стоит очень много денег... в банке.

- Она не краденая, если вас это беспокоит.

Грегг смущенно кашлянул, не желая противоречить гостье или допрашивать ее.

- Я не имел в виду, что она украдена... Но сюда не слишком часто приезжают богатые дамы, чтобы рожать у меня детей. - Он криво улыбнулся. По правде говоря, вы первая.

- Учтиво сказано, - ответила она, в свою очередь слабо улыбнувшись. Я понимаю, как все это для вас странно, но у меня нет права объяснять. Могу лишь заверить, что я не нарушала никаких законов.

- Просто на какое-то время решили укрыться.

- Пожалуйста, поймите, что в других местах обычаи могут отличаться от тех, что приняты в Мексике.

- Прошу прощения, мадам, - удивленно поправил Грегг, - эта территория принадлежит Америке с 1848 года.

- Это вы меня простите. - Она заметно огорчилась. - Я никогда не была сильна в географии и нахожусь очень далеко от дома.

У Грегга сложилось впечатление, что с ним хитрят, и он решил не поддаваться.

- А как насчет Принца?

Солнечный луч, отражавшийся на черпаке, который она держала в руке, дрогнул и расплылся кругами.

- Я ошибалась, думая, что можно вовлечь вас, - произнесла она. - Я уйду, как только передохну немного.

- Куда? - Грегг усмехнулся, чувствуя себя вовлеченным независимо от ее или своего желания. - Мадам, вы, кажется, не понимаете, как далеко вы находитесь от чего угодно. Между прочим, как вы сюда попали?

- Я уйду немедленно. - Она с трудом поднялась, и ее лицо побелело еще сильнее. - Благодарю вас за ту помощь, которую вы оказали. Надеюсь, вы не откажетесь принять этот кусочек золота...

- Садитесь, - устало велел Грегг. - Если вы такая сумасшедшая, что хотите остаться и рожать здесь ребенка, то, полагаю, я достаточно сумасшедший, чтобы согласиться.

- Спасибо. - Женщина тяжело опустилась на стул, и Грегг понял, что она близка к обмороку.

- Не надо меня постоянно благодарить.

Грегг говорил намеренно грубовато, пытаясь скрыть смущение. На самом деле, к своему собственному удивлению, ему было приятно, что молодая, красивая женщина готова довериться ему после столь кратковременного знакомства. "Мне кажется, что вы хороший человек", - сказала она. И в этот миг он отчетливо осознал, какой серой и изнурительной была его жизнь эти последние два года. Искалеченный, высушенный десятилетиями тяжкого труда, он должен был бы стать невосприимчивым ко всяким романтическим бредням особенно если учесть, что эта женщина скорее всего аристократка из иностранцев и не удостоила бы его взглядом при обычных обстоятельствах. Однако от факта, что он выступил на ее защиту и теперь подвергался большой опасности, уже не уйти. Женщина полагалась на него и была готова жить в его доме. Молодая, красивая и загадочная - комбинация, которая казалась для него сейчас столь же неотразимой, какой была четверть века назад...