Фредерик Пол - Врата. За синим горизонтом событий

Пол сказал: «Ты должен отдохнуть. Но что это значит: отсюда? Где он, Крошечный Джим?»

— О, он на главной станции, — слабым голосом ответил Вэн, чихая.

— То есть… — начал Пол. — Но ты ведь сказал, что провел сорок два дня в пути. Должно быть, очень далеко.

Старик Пейтер воскликнул: «Радио? Ты говорил с ним по радио? Радио-быстрее-света?»

Вэн пожал плечами. Пол прав: ему нужно отдохнуть, а вот и кушетка. После нее он всегда чувствует себя здоровым и отдохнувшим.

— Говори, мальчик! — кричал старик. — У тебя работает РБС — радио-быстрее-света… Премия…

— Я очень устал, — хрипло сказал Вэн. — Мне нужно поспать. — Он почувствовал, что падает. Избежал нацеленных на него рук, нырнул между ними и улегся на кушетку, металлическая сеть сомкнулась над ним.

Мы с Эсси катались на водных лыжах по Таппанову морю, когда радио у меня на шее сообщило, что на Пищевой фабрике появился незнакомец. Я приказал лодке немедленно повернуть и доставить нас к берегу, на широкий пляж, принадлежащий «Робин Броудхед, Инк.», и лишь потом объяснил Эсси, в чем дело. « Мальчик , Робин? — крикнула она, перекрывая рев водородного мотора и шум ветра. — Откуда на Пищевой фабрике взяться мальчику?»

— Это мы и должны узнать! — крикнул я в ответ. Лодка искусно подрулила по мелкой воде к берегу и подождала, пока мы вышли и побежали по траве. Определив, что мы вышли, она повернула и ушла.

Мокрые, мы вбежали прямо в помещение компьютеров. Уже пришли оптические изображения, и на экране виднелся тощий жилистый юноша в раздвоенной набедренной повязке и грязной рубашке. Он не казался опасным, но не имел никакого права там находиться. «Голос», — приказал я, и движущиеся губы начали произносить странные, высокие, писклявые звуки. Но вполне понятный английский.

— … с главной станции, да. Примерно семь-семь дней, недель, я хочу сказать. Я часто прилетаю сюда.

— Ради Бога, как? — Говорящего я не видел, но голос мужской и без акцента; Пол Холл.

— В корабле, конечно. А разве у вас нет корабля? Мертвецы говорили только о полетах в кораблях, другого способа нет.

— Невероятно, — сказала Эсси у меня за плечом. Она попятилась, не отводя взгляда от экрана, и вернулась с бархатными халатами — один для меня. — Что может означать эта «главная станция»?

— Хотел бы я знать. Харриет?

Голос стал тише, заговорила моя секретарша: «Да, мистер Броудхед?»

— Когда он там появился?

— Примерно семнадцать и четыре десятых минуты назад, мистер Броудхед. Плюс время передачи с Пищевой фабрики, конечно. Его обнаружила Джанин Хертер. У нее с собой, кажется, не было камеры, поэтому мы получали только голос, пока не пришли другие члены группы с камерой. — Как только она смолкла, голос на экране стал снова громче; Харриет — хорошая программа, одна из лучших программ Эсси.

— …простите, если я вел себя неправильно, — говорил мальчик. Пауза. Затем старый Питер Хертер:

— Неважно, ради Господа. Есть ли другие люди на главной станции?

Мальчик поджал губы. «Это, — философски заметил он, — зависит от того, как определить человека. В смысле живого организма, представителя нашего вида, — нет. Ближе всего подходят Мертвецы».

Женский голос — Дорема Хертер-Холл. «Есть хочешь? Тебе нужно что-нибудь?»

— Нет, зачем?

— Харриет? Что это за замечание о неправильном поведении? — спросил я.

Харриет ответила неуверенно. «Он… гм… он довел себя до оргазма прямо перед Джанин Хертер».

Я расхохотался, не сдержавшись. «Эсси, — сказал я жене, — мне кажется, ты ее сделала слишком женственной». — Но смеялся я не поэтому. Какая неуместность! Все что угодно: хичи, космические пираты, марсиане — Бог знает что, только не сексуально озабоченный подросток-мальчишка.

За нами послышался скрежет стальных коготков, что-то прыгнуло мне на плечо. «Убирайся, Сниффи!» — рявкнул я.

Эсси сказала: «Дай ему только коснуться шеи. Он уйдет».

— Он себя неприлично ведет, — ответил я. — Нельзя ли от него избавиться?

— На, на, голубка [4] (В оригинале это произносится по-русски и передается так: Na, na, galubka. — Прим. перев.) , — сказала она успокоительно и, встав, погладила меня по голове. — Тебе нужна Полная медицина? А Сниффи ее обязательная часть. — Она поцеловала меня и вышла из комнаты, а я остался и подумал о том неприятном ощущении, которое зашевелилось где-то внутри. Увидеть хичи! Ну, не увидели… а что если бы увидели?

Когда первые исследователи Венеры обнаружили следы хичи: пустые сверкающие голубые туннели, веретенообразные пещеры, — все испытали шок. Несколько артефактов — еще один шок. Что это такое? Металлические свитки, которые кто-то назвал «молитвенными веерами» (молились ли хичи, и если молились, то кому?). Светящиеся бусинки, названные «огненными жемчужинами», но это не жемчужины, и они не горели. Потом обнаружили астероид Врата — самый большой шок, потому что на нем оказалось несколько сотен кораблей в рабочем состоянии. Но управлять ими невозможно. Можно сесть в них и полететь, и это все… а когда прилетишь — шок, шок, шок, шок.