Джеймс Боллард: Мистер Ф есть мистер Ф

Обливаясь потом, фримэн чувствовал себя, как на операционном столе.

На обратном пути Элизабет помогла ему подняться, спросив, не ушибся ли он.

До конца дня Фримэну больше не представилось удобного случая.

Он проснулся в большой белой комнате. Сначала Фримэн не мог понять, где очутился, и только позже сообразил, что он по-прежнему в спальне. На нем была новая пижама (наверное, Элизабет переодела его, пока он спал), но и она была велика ему. Миниатюрный халат висел на спинке, на полу стояла пара тапочек, фримэн подошел к двери. Она была закрыта, и, чтобы открыть замок, ему пришлось подкатить кресло.

На лестнице он остановился и прислушался. Элизабет была на кухне. Он тихонько спустился вниз и заглянул в приоткрытую дверь. Жена стояла у плиты, на которой подогревалось молоко. Когда она отвернулась к раковине, фримэн незаметно проскользнул в гостиную.

Он навалился на ворота. В это время мимо шла пожилая женщина. Сначала она удивленно посмотрела на Фримэна, а затем стала вглядываться в окна. Чертыхнувшись про себя, Фримэн притворился, что возвращается назад в дом. Он надеялся, что Элизабет еще не обнаружила его отсутствия. Наконец дама ушла, и он, с трудом открыв ворота, побежал к торговому центру.

Мир сильно изменился. Вокруг, как стены каньонов, возвышались автобусы и грузовики. Конец улицы, находившийся в ста ярдах, скрылся за горизонтом. Верхушки платанов были далеки, как небо.

Ярдах в пятидесяти от угла фримэн задел ногой за выступ на мостовой и упал. Задыхаясь, он встал и прислонился к дереву. Его ноги дрожали.

Неожиданно из дома вышла Элизабет. Он быстро спрятался за ствол, ожидая, когда она вернется в дом, а затем сел на прежнее место.

Вдруг с неба спустилась огромная рука и легла ему на плечо. Фримэн вздрогнул и поднял голову. Перед ним стоял его банковский менеджер мистер Симонс.

- Ты наверное потерялся, малыш, - сказал Симонс и, взяв Фримэна за руку, повел его вниз по улице. - Ну, покажи мне свой дом.

Он попытался вырваться, но менеджер крепко держал его. Из ворот все еще в фартуке выбежала Элизабет и бросилась навстречу. Фримэн попытался проскользнуть у Симонса между ног, но потерпел неудачу и был вручен жене. Поблагодарив Симонса, Элизабет ввела мужа в дом.

В спальне он сразу направился к дивану, но жена подхватила его на руки и, к удивлению Фримэна, уложила его в детскую кровать. Он попытался возражать, но Элизабет, поправив подушки и взяв его халатик, вышла. Фримэн облегченно вздохнул.

Несколько минут он восстанавливал дыхание. Случилось то, чего он больше всего боялся: несмотря на свою беременность, Элизабет сочла его своим сыном. Процесс превращения Фримэна из мужчины в ребенка был сокрыт от нее, и теперь фримэн был для нее ее ребенком.

Вскоре он обнаружил, что не может выбраться из кровати. Прутья были слишком прочны, а бортики слишком высокими. Сев, Фримэн стал нервно играть с большим пестрым мячом.

Только сейчас он понял, что надо было не скрывать от Элизабет процесс деформации, а, наоборот, привлечь ее внимание и доказать свою личность.

Он встал и принялся исследовать свою кровать.

Услышав шум, вошла Элизабет.

- В чем дело, дорогой? - спросила она, склоняясь над кроватью. - А как насчет бисквита?

Взяв пирожное, Фримэн собрал свою волю и проговорил:

- Я все не бенок.

- Ты не ребенок? Какая грустная новость. - Элизабет засмеялась.

- Я не бенок! Я вой уж! - крикнул он.

Она взяла пустую тарелку и поставила на тумбочку. Несмотря на жалкое сопротивление Фримэна, она раздела его и отнесла одежду в стиральную машину.

Когда Элизабет вернулась из ванной, он поднялся и стал кричать:

- Лизбет! Моги не! Я не...

Элизабет вышла из комнаты. Тогда он стал искать что-нибудь пишущее. Но вокруг ничего подходящего не было. Он сунул палец в рот и написал слюной на стене:

"ЭЛИЗАБЕТ! ПОМОГИ МНЕ. Я НЕ РЕБЕНОК".

Он стал стучать ногами по полу и в конце концов привлек ее внимание. Но когда он обернулся к стене, то обнаружил, что буквы уже высохли. Вскочив на подушку, Фримэн принялся восстанавливать надпись. Но не успел он начертить и несколько знаков, как Элизабет взяла его за пояс и уложила на подушки, накрыв сверху одеялом.

Во время еды он попытался что-нибудь сказать, но тонкий голосок не слушался его. Когда Элизабет отвернулась, фримэн выложил кусочки хлеба в геометрические фигуры, но она только всплеснула руками и убрала хлеб подальше. Он все время внимательно смотрел на жену, надеясь, что она узнает в двухлетнем ребенке своего мужа, но безрезультатно...