Джеймс Боллард: Мистер Ф есть мистер Ф

Когда в тот день они вернулись домой, фримэн заметил, что шкафы и книжные полки стали больше и выше. Взвесившись, он обнаружил, что потерял девять килограммов.

Элизабет заметила складки и морщинки на его брюках и пиджаке, но ему ничего не сказала.

С ним стали происходить странные изменения: его усы, волосы, мышцы трансформировались. Изменялись даже черты лица. Рассматривая свой рот в зеркале, он заметил, что на месте старых, вставных стали появляться новые, молодые зубы. Сначала он продолжал ходить на работу, не обращая внимания на удивленные взгляды коллег. Но в тот день, когда он обнаружил, что не может дотянуться до книжной полки, он остался дома, пораженный острым приступом тоски.

Чтобы выглядеть выше и крупнее, он надел старый халат и тапочки на толстой подошве и обмотал вокруг шеи пестрый вязаный шарф. Когда Элизабет входила в комнату, он старался сесть или лечь в постель, чтобы она не видела, какого он роста, какой он маленький. Фримэн боялся, что если жена узнает правду, то она будет очень волноваться, а это в ее положении было бы вредно.

Через неделю он уже не доставал ногами до пола, когда сидел за столом. Фримэн решил вести лежачий образ жизни. Теперь он сутками не вставал с постели.

Проклятье! Уже 11:45, и Хэнсон еще не появился. Фримэн листал журнал, каждые пять секунд поглядывая на часы. Он еще не знал, что сказать Хэнсону, так как его мучили сомнения. На самом деле: он терял в весе до 3,5-4 килограммов в день, но оставался по-прежнему здоровым. Он как бы молодел, возвращаясь в свое детство.

Его пугало то, что он в конце концов мог очутиться в сумасшедшем доме. Их семейный доктор, ворчливый и несимпатичный человек, наверняка счел бы его симулянтом, желающим занять место сына в жизни Элизабет. Были и другие мотивы, которые пугали Фримэна. Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, он стал внимательней вглядываться в журнал. Это оказался детский комикс. С проклятьем он отшвырнул его и схватил всю остальную стопку заказанных Элизабет журналов. Все это были журналы для детей.

В это время тихо вошла Элизабет. Она принесла маленький поднос, на котором стоял стакан теплого молока и два пирожных. Несмотря на постоянную потерю в весе, аппетит Фримэна возрастал, как у ребенка.

- Я хочу купить кроватку для ребенка, - она устало взглянула на него. - Ты мне не поможешь?

- Я думаю, что они все на одно лицо. Выбери самую крепкую, вот и все, - ответил Фримэн.

Элизабет кивнула и вышла, чтобы продолжить гладить белье.

За ужином они решили, что рожать Элизабет будет дома.

28,5 килограмма.

Фримэн взглянул на весы. За два дня он потерял девять килограммов! Стараясь не глядеть в зеркало, он понял, что теперь он не выше шестилетнего ребенка и с трудом будет доставать до дверных ручек. Полы халата волочились по полу, рукава свисали едва ли не до пяток.

За завтраком Элизабет взглянула на него, отложила ложку, вышла в соседнюю комнату и вернулась с маленькой спортивной курткой и домашними шортами.

- Дорогой, может быть ты наденешь это? - Она протянула ему одежду.

Сначала он хотел ответить вслух, но вспомнил, что его голос напоминает писк, и покачал головой. Однако, когда Элизабет ушла, он снял осточертевший халат и переоделся.

Он стал думать, как бы добраться до телефона, не привлекая внимания Элизабет. Он уже вряд ли доставал ей до пояса, и если бы она увидела его стоящим, то наверняка умерла бы от шока. К счастью, Элизабет редко видела его, все время работая по дому: устанавливала кроватку, стирала пеленки и так далее.

На следующее утро Фримэн решил рискнуть. Он весил уже 19,5 килограмма, и одежда, которую дала Элизабет, была размера на три больше. Из зеркала на него смотрел маленький мальчик. Непроизвольно Фримэну вспомнилось детство. После завтрака, когда Элизабет была в саду, он спустился вниз. Но в окно он увидел, что она сидит на скамейке возле двери, и ему пришлось вернуться обратно. Это отняло у него столько сил, что он не смог забраться на кровать.

...Даже если бы он добрался до госпиталя, то кто бы ему поверил без Элизабет? Тут Фримэн понял, что с помощью ручки и бумаги он мог бы внятно рассказать, что с ним происходит. Теперь ему надо было всего лишь добраться до больницы или хотя бы до полицейского участка. К счастью, это было несложно: четырехлетний ребенок, в одиночку гуляющий по улице, обязательно привлечет внимание констебля.

Неожиданно Фримэн услышал шаги Элизабет. Он попытался взобраться на кровать, но обессиленно рухнул на пол. Элизабет вошла в комнату, неся перед собой стопку пеленок, и удивленно уставилась на него. Несколько секунд они смотрели друг на друга, сердце Фримэна громко стучало, он думал, поймет ли жена, что с ним случилось. Но она улыбнулась и пошла дальше.