Герберт Уэллс - Пища богов (пер. Тан)

Теперь дорога шла между рядами кустов гигантского терновника и высохших стволов гигантской крапивы, похожих на деревья в зимнем уборе и страшно затемнявших путь. Теперь кругом уж совсем ничего не было видно, и только на фоне неба рисовались бесформенные силуэты верхушек гигантской растительности. За Кестоном дорога пошла в гору, и автомобиль стал двигаться медленнее. На вершине холма он совсем остановился, и шофер, протянув руку, указал Редвуду на какую-то темную, неопределенную массу.

— Там, — сказал он.

Высокий земляной вал, верхушку которого по временам задевали лучи прожектора, поднялся перед глазами Редвуда, но еще, казалось, на значительном расстоянии.

— Не знаю, можно ли ехать дальше, — прибавил шофер, видимо, робея.

В эту минуту луч прожектора, местами заслоняемый растительностью, упал прямо на них и остановился, как бы приглядываясь. Редвуд и шофер сидели молча, стараясь из-под руки рассмотреть дорогу.

— Поезжайте дальше, — сказал наконец Редвуд.

— Уж не знаю, можно ли, — отвечал шофер, сомнения которого, видимо, еще не рассеялись.

Наконец он попробовал осторожно пустить машину в ход, причем луч прожектора продолжал следовать за ним. Проехав несколько ярдов, шофер начал усиленно нажимать гудок. Ослепленному лучом Редвуду стало казаться, что они едут не по земле, а по какому-то блестящему облаку. Скоро, впрочем, иллюзия эта кончилась, так как автомобиль въехал в узкий переулок, с обеих сторон обставленный домами и круто спускавшийся вниз.

Стало опять темно. Затем вновь выехали на открытое, ровное место, освещенное лучом; потом опять пошла галерея из гигантских растений, и вдруг — стоп! Возле автомобиля выросла фигура гиганта, верхняя часть тела которого ярко освещалась лучом, а нижняя пропадала во мраке.

— Стоп! Дальше нет дороги! — послышался знакомый профессору голос. — Кто едет? Вы, что ли, папа Редвуд?

Издав вместо всякого ответа неопределенный крик, Редвуд встал, и тотчас же обе руки его очутились в руках старика Коссара, оказавшегося тут же, у ног гиганта. Коссар помог своему старому другу выбраться из автомобиля и снять с себя спортивную амуницию — очки и все остальное.

— Что мой сын? — спросил прежде всего Редвуд.

— Да ничего серьезного, — отвечал Коссар.

— А ваши ребята?

— Что им сделается! Все целы. Здорово дрались, однако. Гигант в это время говорил о чем-то с шофером, а по окончании разговора автомобиль двинулся в обратный путь, при чем фигура Коссара, как и все вообще кругом, вдруг исчезла во мраке, который до тех пор был разгоняем только фонарями машины. Фонари эти, или, лучше сказать, слабые пятна света, распространяемые фонарями перед собою, быстро удаляясь, вскоре скрылись за Кестон-хилл.

— Я был арестован и целых два дня ничего не знал, — сказал Редвуд, обращаясь к невидимому Коссару.

— Ну, как же! Оба дня дрались! — отвечал Коссар. — Палили в них Пищей. Обязательно! Тридцать бомб! Недурно?

— А я к вам от Катергама.

— Знаю, знаю, — сказал Коссар с горьким смехом. — Небось, хочет как-нибудь замять дело?

— Где же мой сын? — вновь спросил Редвуд с настойчивостью измученного человека.

— Не беспокойтесь за него, он здесь. Гиганты ждут, что вы им скажете.

Пройдя вслед за Коссаром, по длинному туннелю, направлявшемуся полого вниз и слабо освещенному красноватым светом, Редвуд очутился наконец в огромной яме или траншее, вырытой гигантами ради собственной безопасности.

По первому впечатлению яма эта представляла собою огромное пространство, со всех сторон отгороженное высокими горами и сплошь загроможденное постройками, машинами и кипами каких-то тюков. Повсюду сгущался мрак, лишь временно разгоняемый отражениями электрического луча, постоянно передвигавшегося высоко над головою, да слабым красным светом из отдаленного угла, в котором два гиганта со страшным шумом ковали металл.

Подняв глаза кверху, Редвуд заметил вдали, на фоне неба, знакомые ему контуры старых сараев и мастерских, очутившихся теперь на валу, который окружал яму, и наполовину разрушенных снарядами артиллерии Катергама. В толще вала смутно виднелись амбразуры громадных орудий, около которых кучами были навалены цилиндрические снаряды соответствующих размеров. Повсюду выступали странные формы каких-то непонятных машин и построек, разбросанных в беспорядке. Среди всего этого хаоса показывались и вновь исчезали фигуры гигантов, что-то делавших их то освещаемых лучами прожектора, то пропадавших во мраке.