Абрам Палей - Война золотом

Для Тэйлора и Форда рабочий — это винтик, придаток к машине. Человек-рабочий для них не существует. Возможно больший результат наикратчайшим и наибыстрейшим путем — вот их метод работы. Для этого хищнически расходуется рабочая сила, темп работы человека должен равняться по любому темпу машины, догонять ее; всякое непосредственно-нужное движение исключается, рабочий день, таким образом, уплотняется до предела; никто не считается с тем, что организм рабочего не машина, не дизель. Он должен поспеть за машиной, — за это ему платят. Правда, через 6–8 лет он станет инвалидом, и его нужно будет выбросить на улицу, — но это уже забота государства. По вычислениям Института, требования Тэйлора к среднему рабочему таковы, что они могли бы быть, по справедливости, пред'явлены только к горилле.

Работы Института доказывают, что вся система Тэйлора и Форда покоится на ложной основе. Они инженеры, а не физиологи, они отлично знают, как работает машина, но не интересуются тем, как работает человек. Нужно достигать максимальных результатов не «кратчайшим», как требовал Тэйлор, а «удобнейшим» путем, удобнейшим для человеческого тела. Как все написанное можно разложить на буквы алфавита, так самый сложный трудовой процесс поддается разложению на простейшие движения, которых существует в природе всего 30–40. Из этих-то простейших элементов и должен быть рационально составлен каждый трудовой процесс. Но это не значит, что можно, как делал Тэйлор, изгонять все «лишние» движения, ибо они бывают необходимы, на них отдыхает и восстанавливается мускульная сила; это не значит, что можно повышать темп работы человека до темпа работы машины. Институт добился того, что сумел в цифрах показать предел интенсивности человеческого труда в каждой отрасли производства, тот предел, за которым наступает переутомление, а с ним хищническое расходование сил рабочего.

Борьба с утомляемостью — самый сложный из вопросов анатомии и физиологии труда. Обывательский взгляд на «тяжелую работу» Институту пришлось пересмотреть в корне. Швея иногда делает более тяжелую работу, чем грузчик. Сиденье в согнутом положении, как и всякая статическая работа, напр., неподвижное держание тяжестей, заставляет ее расходовать больше энергии, чем расходует грузчик, равномерно напрягающий и упражняющий все тело. Именно поэтому перерывы для отдыха вовсе не должны проходить в полном покое. Было сделано такое наблюдение: на одной фабрике, где работали женщины, им во время перерывов предоставлялись для отдыха качалки. Качалки пустовали. На другой фабрике была устроена небольшая «танцулька». Она была набита битком. И не потому, что работницам было так весело, а потому, что рабочий на современной фабрике делает изнуряющие своим однообразием и своей односторонностью движения, и лучший для него отдых — делать иные движения, более разнообразные, упражнять другие мускулы, а не сидеть неподвижно в кресле. Один из лучших способов такого отдыха, конечно, спорт. Капиталисты часто говорили: «Если у рабочего есть силы и охота заниматься спортом, значит он не устает в мастерской». Как раз напротив: потребность в упражнении всего тела тем сильнее, чем больше устает рабочий на фабрике.

Исследования Института, естественно, приводят и к вопросу о рабочем дне, о «физиологическом рабочем времени». По целому ряду профессий Институт считает физиологическим максимумом 4-часовой рабочий день. Но провести это в жизнь зависит уже не от исследований ученых, а от победоносной борьбы рабочего класса.

Известный американский инженер изобрел аппарат, позволяющий сконцентрировать 8 часов сна в 1 час абсолютного отдыха.

Пациент глядит прямо на газовую лампочку, укрепленную на уровне его глаз, и через несколько минут наступает импотический сон. Низковольтный генератор сильного тока соединен с электродами, находящимися у рук и головы пациента; включена в замыкание и металлическая доска, на которой вытянуты ноги. Ток, проходя сквозь тело, восстанавливает ткани организма много быстрее, чем обычный сон. Кроме того, пациент во время сна подвергается действию кварцевых ламп, бросающих на него снопы ультрафиолетовых лучей.

Висящий на стене будильник автоматически прерывает этот «сгущенный» сон. Пациент встает после часа отдыха, словно проспал ночь. В научных кругах Америки полагают, что наш век «погони за временем» даст толчок к практическому применению этой интересной идеи.