Клиффорд Саймак - Планета Шекспира

– Нет, – слабо возразил Плотоядец. Веки его дрожали. – Не нужно никаких иголок в зад. Мне больно. Это недолго. Чудовище мертво?

– Еще как мертво, – подтвердил Хортон.

– Это хорошо, – заявил Плотоядец. – Я порвал его чертову глотку. Я в этом ловок. Хорошо управляюсь с чудовищами.

– Будь поспокойней, – сказал Хортон. – Немного погодя мы попытаемся тебя переместить. Унесем в лагерь.

Плотоядец устало прикрыл глаза.

– Не надо в лагерь, – сказал он. – Здесь не хуже, чем где угодно.

Он закашлялся, поперхнувшись новой кровью, выплеснувшейся у него изо рта и побежавшей по груди.

– Что случилось с драконом? – спросил Хортон. – Он где-нибудь поблизости?

– Он свалился с той стороны Пруда, – ответила Элейна. – С ним было что-то не в порядке. Он не мог взлететь. Он пытался взлететь и упал.

– Слишком долго пробыл во времени, – предположил Никодимус.

Слизень приподнял щупальце и коснулся плеча Хортона, чтобы привлечь его внимание. Он указал на берег, где лежало чудовище – черная туша. Потом слизень трижды похлопал по Плотоядцу и трижды похлопал себя. Затем он вырастил еще одно щупальце и друмя щупальцами сделал движения, словно поднимал Плотоядца и прижимал к себе, нежно его баюкая.

– Он пытается сказать тебе спасибо, – сказал Никодимус. – Пытается поблагодорить Плотоядца.

– А может быть, он пытается нам сказать, чтобы мы ему помогли, – предположила Элейна.

Все еще с закрытыми глазами, Плотоядец сказал:

– Мне ничто не может помочь. Просто оставьте меня здесь. Не двигайте меня, пока я не умру.

Он вновь закашлялся.

– И не надо, сделайте милость, говорить, будто я не умираю. Вы останетесь со мной, пока это не кончится?

– Мы с тобой останемся, – сказала Элейна.

– Хортон?

– Да, друг мой.

– Если бы этого не случилось, вы бы взяли меня? Вы не оставили бы меня здесь. Вы бы взяли меня с собой, покидая планету?

– Мы бы тебя взяли, – опять согласился Хортон.

Плотоядец снова закрыл глаза.

– Я знаю, что взяли бы, – сказал он. – Я всегда это знал.

Уже наступил полный день, солнце поднялось на ладонь над горизонтом. Косые солнечные лучи блестели на поверхности Пруда.

И теперь, подумал Хортон, уже не важно по-настоящему, закрыт ли тоннель. Плотоядец не будет больше затерян в этом месте, которое он ненавидел. Элейна улетит на Корабле, и оставаться уже не будет причины. Чему бы ни суждено было случиться на этой планете, это было уже исполнено и окончено. И еще, подумал Хортон, хотел бы я узнать, может быть, не теперь, но хоть когда-нибудь, что все это значило.

– Картер, глядите! – сказал Никодимус тихим, напряженным голосом.

– Чудовище…

Хортон вскинул голову и посмотрел, оцепенев от того, что увидел. Чудовище, лежавшее не далее, чем в нескольких сотнях футов, плавилось. Оно проваливалось внутрь себя гниющей массой. Оно дрожало в подобии жизни, оседая грязным вонючим месивом, и из месива вытекали ручейки дымящейся грязи.

Хортон смотрел, завороженный ужасом и отвращением, как чудовище превращается в жирную, тошнотворную накипь и в голове у него пронеслась непрошеная мысль о том, что он теперь никогда не сможет вполне правильно восстановить в воображении его внешность. Единственное впечатление, которое он приобрел в мгновение перед тем, как Плотоядец выпустил из него жизнь, было впечатление бугристой перекошенной глыбы, не имеющей вовсе настоящей формы. Может быть, так обстоит дело со злом, подумал Хортон – оно совсем не имеет формы. Оно – бесформие и грязная лужа накипи, и никогда точно не известно, что оно такое, так что можно совершенно свободно воображать, каково оно из себя и под влиянием страха перед неведомым облекать его в любой вид, какой покажется ужаснее. Так что это зло может иметь столько личин, сколько будет людей, чтобы обрядить его, – зло каждого будет немножко отличным от зла любого другого.

– Хортон.

– Да, Плотоядец, в чем дело?

Голос был дребезжащим и тихим, и Хортон придвинулся к нему на коленях, низко наклонившись, чтобы слышать.

– Когда это кончится, – сказал Плотоядец, – вы оставите меня здесь. Оставьте меня на открытом месте, где меня найдут.

– Не понимаю, – сказал Хортон. – Кто найдет?

– Падальщики. Чистильщики. Могильщики. Маленькие голодные твари, переваривающие что угодно. Насекомые, птицы, зверюшки, черви, бактерии. Вы сделаете это, Хортон?

– Конечно, сделаю, раз ты этого хочешь. Если ты действительно хочешь именно этого.

– Отдача, – сказал Плотоядец. – Последний возврат. Не поскупитесь на мою плоть для маленьких голодранцев. Пусть я стану пожертвованием множеству иных жизней. Последний большой дележ.