Эмили Остер - Спокойная и уверенная

В обзорной статье говорилось, что у женщин, которых непрерывно мониторили, было гораздо больше шансов на вмешательство. Вероятность кесарева сечения увеличилась в 1,6 раза. Если сосредоточиться именно на кесаревых сечениях, проведенных из-за беспокойства о частоте сердечных сокращений ребенка, можно обнаружить, что у мам с постоянным мониторингом было на это в 2,4 раза больше шансов. Использование инструментов (щипцов или вакуума) также более вероятно при подобном контроле [300].

В принципе, этот результат можно считать и хорошим, и плохим. Если непрерывный мониторинг точнее выявляет детей группы риска, это хорошо. Тогда мы вправе ожидать, что здоровье ребенка при постоянном контроле будет лучше. Но это не так. Нет никакой разницы между младенцами по шкале Апгар, продолжительности пребывания в реанимации или частоте гибели плода. Единственное, в чем исследователи обнаружили отличие, это неонатальные судороги: они были более вероятны в группе без постоянного мониторинга, но произошли только в семи из 32 тысяч родов, поэтому общий уровень риска очень низок.

Основываясь на данных этого обзора и наиболее часто используемых учебников для акушеров-гинекологов, можно предположить, что непрерывный мониторинг нельзя считать необходимым или даже просто подходящим большинству женщин. Похоже, врачи слишком остро реагируют на отклонения сердечного ритма, когда ребенок на самом деле в порядке. Вероятно, информации слишком много . Представьте, что у каждого малыша, независимо от того, насколько хорошо идут роды, бывают моменты, когда сердечный ритм падает. Если вы не смотрите все время на монитор, то не видите этого, и все нормально. Если наблюдаете за ним, то делаете вывод: что-то пошло не так — и отправляетесь в операционную.

Несмотря на доказательства и на то, что Американский конгресс акушеров и гинекологов не рекомендует постоянный мониторинг для беременных с низкими рисками, во многих больницах его назначение все чаще не обсуждается. Я, конечно, не смогла отвертеться от него, хотя моя клиника была довольно прогрессивной. Лучше спросите, устраивает ли вашего врача вариант с прерывистым мониторингом, когда вы подключены к прибору 10–20 минут каждый час, но можете свободно перемещаться в остальное время. Это немного более инвазивно, чем слушать ребенка с помощью доплера, но даст вам больше свободы и позволит избежать некоторых негативных результатов непрерывного контроля.

Прерывистый (в идеале) или мобильный фетальный контроль.

Мои роды были близки к хрестоматийным. Я приехала в клинику с расширением на 5 см, через четыре часа шейка матки раскрылась полностью, и спустя два часа Пенелопа родилась. Если вы подсчитали, то увидели: это немного быстрее, чем раскрытие на 1 см в час. Это скорее то, что старая «стандартная» кривая родов считала пограничным медленным вариантом нормы. Как я уже говорила, такая оценка весьма устарела и многие роды проходят медленнее. Это нормально .

Но если схватки идут очень медленно или вообще прекратились, есть два распространенных варианта вмешательства. Один из них — окситоцин, тот же препарат, который в первую очередь используется, чтобы вызвать роды. Он ускоряет частоту и интенсивность схваток, соответственно, роды идут. Или можно проколоть плодный пузырь, если воды еще не отошли, это называется амниотомией . Она делается с помощью устройства, которое очень похоже на вязальный крючок. Как и окситоцин, это призвано ускорить процесс.

Данные свидетельствуют, что одно или оба этих вмешательства (иногда они выполняются вместе) ускоряют роды, и у них, как правило, нет осложнений (никаких изменений в показателях частоты кесарева сечения или плохих исходов для ребенка) [301]. Врачи часто сначала делают амниотомию, так как воды все равно когда-нибудь отойдут, и, если не помогло, вводят лекарство.

У меня была некая версия этого варианта. Ближе к концу схваток раскрытие составляло около 9,5 см, и гинеколог отметил, что воды отошли не полностью. Она объяснила: если проколоть околоплодный пузырь, раскрытие будет полным, и я начну собственно рожать. Мы согласились — это соответствовало нашему плану рождения, и я была рада, что мы подумали об этом заранее, так как в тот момент я была не слишком рациональна в принятии решений.

До родов я не знала, что врач на самом деле не проводит рядом с вами б о льшую часть времени. В течение нескольких часов со мной были только Джесси, Мелина и сестра Тера. Мне сказали, что при эпидуральной анестезии медсестры тоже не было бы б о льшую часть времени. Доктор появляется, когда у вас начинаются потуги. В этот момент он берет контроль на себя.