Стивен Камарата - Воспитание без шаблонов - Научитесь слышать своего ребенка

Эту проблему красноречиво осветил в своей статье «Упрощение научного образования» главный редактор журнала Science Брюс Альбертс. Это успешный ученый, почетный профессор кафедры биохимии и биофизики Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Он работал в наблюдательном совете по научному образованию штата Калифорния и имеет достаточную квалификацию, чтобы рассуждать о сегодняшних методах обучения детей естественно-научным дисциплинам.

Альбертс пишет: «Мало кто изучал исследования, посвященные преподаванию сложных научных концепций молодым людям. Здесь наблюдается устойчивая тенденция считать, что лучшей программой изучения естественно-научных предметов будет наиболее "полная". Полнота программы – это, конечно, хорошо. Но в результате такого подхода сложные концепции преподаются слишком рано и изучаются с чрезмерным вниманием к правилам, процедуре и заучиванию наизусть… Для моих внуков "наука" – это автоматическое повторение заученных частей клетки в 7 классе. И это – после того, как они познакомились с аппаратом Гольджи и эндоплазматическим ретикулюмом. Тем из нас, кто страстно увлечен наукой, не удалось добиться, чтобы в школах изучали настоящую науку. Не пора ли что-то изменить в системе образования?» [190]

На этот вопрос следует громко ответить: «Да!» Давно пора что-то изменить, и это касается не только естественно-научного образования. Такая тенденция прослеживается во всей системе образования, начиная с детского сада. А чрезмерное внимание к «правилам, процедуре и заучиванию наизусть» распространилось даже на младенцев и преподносится родителям как «полезное руководство по подготовке» детей к школе [191]. И, что гораздо хуже, этот подход заменяет интуитивное воспитание, в основе которого лежит здравый смысл, «учебой» с раннего возраста дома и в детских садах.

К сожалению, в современном обществе совпало несколько факторов, из-за которых между развитием мышления и усиленным заучиванием наизусть поставили знак равенства. От родителей требуют, чтобы они «готовили» мозг своего ребенка к традиционному школьному обучению в более раннем возрасте [192]. Многие сомневаются в разумности подобных действий. Ряд ведущих ученых публично высказывают беспокойство о том, не навредят ли нашим детям подобные попытки, не остановят ли их интеллектуальный рост? [193]Но так называемый успех в школе занимает умы родителей с момента рождения ребенка или даже еще раньше.

Однажды я заметил, что мой коллега по Медицинской школе Университета Вандербильта, обычно спокойный и невозмутимый, заметно взволнован. Оказалось, что его сын в тот момент сдавал вступительный экзамен. Но не в колледж и не в школу с углубленным изучением предметов, а в подготовительный класс престижной частной школы, куда отправляли своих детей многие состоятельные жители Нэшвилла и преподаватели местных университетов. Между родителями шла жестокая борьба за возможность платить $18 000 в год за учебу ребенка в подготовительном классе, а затем – более $20 000 за учебу в частной школе с хорошей репутацией. При самом благоприятном исходе дети после этого попадают в «правильный» колледж, где год обучения стоит $40 000 или более. Спрос на обучение в этом подготовительном классе так велик, что в число учеников попадают лишь самые «продвинутые». А поскольку родители заранее учат своих детей ответам на вопросы теста, этот проходной балл каждый год повышается.

Кажется абсурдным, что родители волнуются о результатах тестирования своих детей на «право» посещать подготовительный класс. Но мой коллега искренне считал, что будущее его ребенка полностью зависит от того, достаточно ли хорошо он написал тест, чтобы попасть в эту престижную школу. Школа действительно прекрасная. Но в Нэшвилле есть и другие достойные учебные заведения. Однако моему коллеге не стало легче, когда я привел ему статистику: среди тех, кто поступает в колледж, выпускников государственных средних школ столько же, а иногда и больше, чем выпускников частных учебных заведений, вроде той школы из Нэшвилла. Не произошло бы ничего страшного, если бы его сын оказался в другой школе. Возможно, это было бы даже лучше: ребенок ходил бы в школу, где исходят из того, что дети развиваются по-разному, у всех разные способности. Ему дали бы больше времени для взросления и освоения сложных мест школьной программы. Я также указал своему коллеге на такой нюанс: многие родители отдавали своих детей в эту школу на год позже – не в пять лет, как это обычно делается, а в шесть. Более старший возраст считался преимуществом. Но получается, что сын моего коллеги при написании теста (в котором возраст не учитывался) конкурировал бы с более старшими детьми. Затем я узнал, что коллега и его жена, тоже преподаватель Университета Вандербильта, почти год натаскивали своего сына на этот тест.