Шарон Ротбард - Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе

В последнее десятилетие эти два противоположных направления развития внутри диалектической связки Белый город – Черный город, а также в каждой из этих отдельно взятых частей, дважды были источником и причиной политической и социальной нестабильности в Израиле.

Летом 2011 года резкое повышение цен на жилье в Тель-Авиве вызвало волну социальных протестов (всего было десять выступлений). На бульваре Ротшильда, главной пешеходной зоне Тель-Авива, собрались тысячи людей – молодежь и активисты – они заняли бульвар и заблокировали движение в городе на все лето. Несмотря на ряд демонстраций (самая крупная насчитывала до полумиллиона человек) с требованием социальной справедливости и на серьезную поддержку широких слоев общественности и средств массовой информации, протестное движение силами политиков к зиме было подавлено.

Год спустя, летом 2012-го, когда все ждали возобновления митингов, в районе Шапира произошел ряд нападений с «коктейлем Молотова» на африканские детские сады, что привело к антиафриканским выступлениям во всех населенных евреями южных кварталах города. В отличие от протестов 2011 года, эта волна ксенофобии, подогретая годами бездействия и дискриминации, возглавляемая местными активистами и правыми и ультраправыми политиканами и организациями, вдохновленная раввинским указом, принесла реальные и вполне ощутимые результаты: после мятежей Израиль воздвиг 240-километровую оградительную стену на границе с Египтом (вдобавок к стене, отделяющей Израиль от Западного берега реки Иордан). В 2013 году кнессет одобрил новую версию забытого закона «О предотвращении инфильтрации», принятого в 1954 году, с тем чтобы палестинские беженцы не смогли пересечь границу и вернуться на свои земли. Новая версия закона автоматически изменяла статус африканских беженцев на «инфильтратов», таким образом де-факто и де-юре признавая терминологию и подход антиафриканских активистов и обрекая огромную общину, которая и без того находилась в законодательной черной дыре, на преследования по расовому признаку и нищету.

Тель-Авив определенно (а в наши дни это особенно очевидно) – город-хищник, тогда как Яффа была и остается его жертвой. Я по-прежнему, и даже больше, чем когда-либо, уверен, что Израиль – одна из наиболее радикальных на планете лабораторий современности, где в один котел свалены самые взрывоопасные ингредиенты в их чистейшем виде – актуальные утопии и древние верования, причем без каких-либо мер предосторожности [277]. Когда сегодня видишь на карте разбомбленный, изолированный анклав сектора Газа, окруженный израильской территорией, невольно возникает ощущение дежавю. Мы уже наблюдали палестинский анклав Яффы, окруженный бурно развивающимся Тель-Авивом 1930-х.

Наиболее очевидная особенность израильской/палестинской ситуации в том, что это единственное место на земном шаре, где западный мир, арабский мир и Африка имеют общую сухопутную границу. За исключением пограничья между США и Мексикой, это единственный регион, где западные и не западные люди могут успешно перейти границу пешком, как это сделали африканские беженцы, пришедшие с Синая, и бойцы ХАМАС, прорывшие туннели на израильскую территорию.

Тем не менее такие ситуации конфликта между двумя однородными территориальными единицами случаются все реже и реже. Сегодня границы между Белым городом и Черным способны появиться где угодно – позади вашего двора, в середине моей улицы, между двумя детсадовскими группами или у входа в ночной клуб. Границы могут воздвигнуть в любом месте, причем очень быстро, как тот разделительный барьер между Израилем и Западным берегом реки Иордан или между Израилем и Египтом, а иногда – прямо-таки молниеносно. Их могут возвести, словно стену или забор. Они возникают ситуативно, как внезапно появившийся контрольно-пропускной пункт. Или же, как новый закон «О предотвращении инфильтрации», барьер появляется по прихоти законодателей либо администраторов, решающих, кого пропустить через КПП, а кого нет.

Кому-то из читателей книги, не очень хорошо знакомому с реалиями Израиля, локальные конфликты, разделившие Тель-Авив и Яффу, могут поначалу показаться далекими – в конце концов, это же все происходит где-то за морями, по ту сторону линий паспортного контроля в аэропорту. И тем не менее, хоть эта книга изначально была адресована ивритоговорящим жителям Тель-Авива и Яффы, а также Израиля и Палестины, я думаю, многое в процессах, взаимоотношениях и конфликтах, которые пережил мой город, в той или иной степени относится и к другим регионам, будь то Запад или Восток – неважно. Как жить: вместе или порознь, в одном городе или в разных, в одном государстве или в двух и как добиться этого? Подобные вопросы могут возникать и в других местах, отражая самую разную проблематику.