Та - Квир

Ну а ты будь собой, тебе ни к чему меняться. У меня ведь иначе с границами допустимого. Не старайся. Будет проще, если мы научимся над всем этим смеяться. Будет лучше.»

Не каждый может держать блок, чтоб не причинить себе вреда в такой атмосфере пересечения чужих, не согласованных, жизней. Нужно уметь помогать другим не во вред себе. Это не про то, что все должно быть в меру или про то, что надо уметь вовремя прикрыть себе задницу да соломки подстелить. Это про то, что чужая энергетика, чужая боль или страсть, не должны проникать в твое поле. Слушающий не должен впускать в свою энергию, а когда говорит, не должен отдавать. Есть свет мысли. Тот самый, которым нужно делиться. И, человек, желающий узнать эту мысль, будет внимателен и терпелив, чтоб понять. И так же будет изо всех сил стараться, чтоб не отнять чужой энергии, и не влить свою.

Вот, только бы все это понимали. Вот, только бы алчности было меньше, чем есть на самом деле. Алчности подспудной или откровенной, неконтролируемой или сокрытой подсознательно – даже не имеет разницы. Это явление, как Бермудский треугольник – если уж попал, забудь про спасение.

Ли так все это хорошо знала, что даже не помышляла свою фантазию по отношению к двум девушкам воплотить на самом деле. Она представила картину своего вмешательства, иронизируя. Просто, возвращаясь к самой себе. А по факту, вышла, чтоб не дожидаться, когда бык, которого девушки так дразнили красной тряпкой, все же объявится и восторжествует Бог Своры да Склок.

Выходя из дверей, Ли непроизвольно, кинула на девушек взгляд с перрона, ибо вышла она только для того, чтоб сменить поезд и больше не иметь с ситуацией ничего общего. Странно, но та девушка, что выглядела более женственно и хрупко, что все время стояла к Ли спиной, неестественно развернулась и уставилась Ли прямо в глаза. Выражение ее лица было отчасти растерянным, отчасти напуганным и одномоментно закипающим. Словно, та поняла все, что думала Ли, и была заведомо возмущена возможностью действий со стороны незнакомки, но так же, была раздосадованна, что та именно не вмешалась. Не потому, что нужно было выплеснуть все, что припасено в самозащиту. А именно потому, что девушка словно понимала, что им могут помочь.

– Ого, это неожиданно! – сказала Ли вслух, провожая девушек глазами, когда поезд поехал. Перед этим она успела улыбнуться им и подмигнуть. И уже улыбалась самой себе, представляя, что они, или хотя бы одна из них, гадает, что же она сказала, стоя на перроне. Мол, говорила она самой себе; им; или вообще, кому-то прохожему; или даже померещилось, что та японка шевелила губами…

Эта ситуация развеселила Ли и спустя полторы минуты входя в новый поезд, она решила почитать свои записи, вылитые одним безостановочным потоком, но не абстрагируясь от людей, а продолжая поглядывать между делом по сторонам. Обратила внимание, что на ее несдержанную, бесноватую сейчас улыбку, обратили внимание пара людей. Первая была бабуля с кудрявыми и полностью седыми волосами. Она явно осуждала настроение Ли. Это было не столь важно, и Ли просто высунала эротично язык набок, дразня бабулю, и отвернулась корпусом, чтоб больше на нее не смотреть.

А вот второй был мужчина среднего возраста и он явно был взбудоражен. Еще чуть-чуть, и сорвется с места в направлении Ли. Пришлось перестать улыбаться и уткнуться в написанное – над стихотворением работать не получалось, потому еще двадцать минут Ли читала невообразимо скучную ерунду по договорам с работы. И совсем уж забыла думать, про того перца, который, как голодный шакал заприметил игривое настроение. А когда Ли выходила из вагона, уткнувшись полностью в бумаги, он взял ее за локоть, помогая безопасно переступить расстояние между поездом и перроном.

– Спасибо! – искренне поблагодарила Ли, еще не поняв, кто ей помог и по-прежнему глядя в документы. Но, как только глаза ее добрались до его взгляда, сразу заледенела. Это было очевидно в ее черных глазах и в голосе, но не для него.

Таких маньяков Ли повидала предостаточно на своем жизненном пути, потому, точно знала как себя вести. Нужно дать уверенный, но не упрямый от ворот поворот. Нельзя задевать чувств и хамить, иначе еще несколько дней будешь ходить и всюду оборачиваться, пытаясь убедиться, что за тобой никто не идет.

Понятное дело, если хочется острых эмоций, и жизнь в последнее время скучновата стала, тогда дерзай! Подогревай запал маньяков и трясись потом по подъезду своему идя. Адреналинщики вечно на стреме. Но, их нельзя за это осуждать. Каждый кайфует так, как ему нравится. А еще, как ему доступно. Изысканный и дорогой кайф, не каждому ведь, по уму и карману.