Ираклий Квирикадзе - Вспомни Тарантино! или Седьмая ночь на «Кинотавре»

© Квирикадзе И.М.

© Бондаренко А.Л., художественное оформление

© ООО “Издательство АСТ”

Май 2020 года

Гришинское лесничество. От Москвы 60 километров. Тут мы живем с художником Томой Стэнко и нашими сыновьями, двадцатилетним Германом и семилетним Ираклием по прозвищу Чанчур.

Вокруг дремучий лес, бегают лисицы рыжие, серые, черные. Лесничий, по фамилии Пастернак, пугает нас рассказами о медведях. Несколько раз мы сталкивались с лосем, высотой чуть ли не в два этажа. Левый рог у него наполовину сбит. Лось всегда неожиданно выныривает из кустов, огромный, как “Титаник”, и застывает. Застываем и мы, изумленные и чуть испуганные. После долгой паузы лось издает громкий, протяжный звук. С таким звуком отчаливал “Титаник” в свой первый и последний рейс. Прозвучав, он сходит с тропы и исчезает в темных кустах, оставляя память о себе – едкий запах.

Пердило – эту кличку мы дали лосю несколько дней назад, встретив его в трех шагах от дома. Должен сознаться, что Тома и я полюбили двухэтажное чудище. Встречи с ним стали особенным ритуалом. Когда он и мы молча глядим друг на друга, его глаза что-то говорят нам, возможно, что-то важное – но мы не понимаем что.

Чанчур, Герман, Тома и я живем на окраине старого поселка в доме-сарае. Помню фотографию Генри Миллера, который стоит перед таким же домом-сараем в Биг-Сюре в Калифорнии. Я зачитывался его романами, когда они были запрещены в СССР: “Тропик Рака”, “Тропик Козерога”, “Черная весна”. С тех пор прошло много лет. Когда выйдет эта книга, мне исполнится 82 года. (“Это ужас!” – воскликнул бы Альфред Хичкок.)

Как у всякого графомана, у меня хранится огромное количество исписанных страниц: начатых и незаконченных рассказов, повестей, сценариев, романов… Скажу иначе: в ящиках моего письменного стола томятся стада диких носорогов. Они воют и просятся на волю. А так как память моя угасает (лучше сказать “тонет в тумане”), то, по подсказке Томы Стэнко, я решил писать книгу, используя многоголосый вой носорогов.

Гришинское лесничество, где мы с собакой Мишель (годовалой сучкой-ротвейлером) и слепым непородистым псом Гомером (злые мальчишки забавы ради зажигалкой выжгли ему глаза, а мы его приютили) бродим и ищем того двухэтажного лося, необъятно. Компания наша напоминает героев книги “Волшебник Изумрудного города”. Особенно – младший сын Чанчур с пластмассовой воронкой, которую он выпросил у поселкового управляющего Рахмата и его жены Дили после прочтения этой книги. Натянув воронку на голову, он изображает Железного Дровосека.

Гришинский лес своей сумрачностью похож и на другие литературные леса, которые множат мое воображение и укрепляют память.

Сергей Параджанов, с которым мы были дружны, как-то сказал: “Жизнь – это 24 коротких фильма. В одном ты – герой, во втором – трус, в третьем – мелкий вор, в четвертом – драная кошка”. Он перечислил все существующие пороки и только в первом фильме видел себя героем.

Примерно то же самое хотелось бы мне в этой книге написать: двадцать четыре новеллы. Иначе говоря, снять двадцать четыре коротких фильма. Но я не знаю, в каком фильме могу быть героем. Всего остального (пороков) во мне с избытком…

Рукопись, которую я первой достал из ящиков моего письменного стола, называлась “Странные доллары Екатерины Бухаровой-Миндадзе”. Она показалась мне подходящей для начала путешествия во времени и пространстве.

2019 год. Москва

У выхода из метро “Менделеевская” стоит стол, на котором разложены книги, их несколько сотен, они продаются. Среди книг встречаются интересные мне авторы: Буковский, Быков, Водолазкин, Маркес, Мураками, Льоса, Сэлинджер, Сорокин, Уэльбек… Я их покупаю. Продаются они у метро гораздо дешевле, чем в книжных магазинах. Вчера купил книгу не названного на обложке автора. Она была обернута прозрачной пленкой, под которой читалось: “О чем думают богатые помимо денег”. Ниже рисунок Энди Уорхола – зеленая долларовая банкнота. Дома я сорвал пленку, раскрыл том и обнаружил пятьсот пустых страниц. Смешно.