Влада Багрянцева - (не) Целуй меня!

– Какими еще бумажками? – кисло интересуется Себастьян, хотя я и так вижу, что он все понял сам. Как говорил мой папа – лучше смотреть на то говно, что пахнет говном, чем на то, что пахнет парфюмом за сотни долларов и при этом жалеет десять, чтоб отвести тебя в кино.

Транслируя эту же мысль Себастьяну, я обхожу дерево и врубаюсь в Томаса, который ловит меня за плечи и не дает упасть. И все прямо как в кино: я, он, бабочки, кружащие над его головой, его огромные глазищи и хвоинки, застрявшие у меня в волосах. Даже яма с бумажками, маячащая неподалеку, не портит впечатление так, как это делает Джастин:

– Ты точно слепой! – возникает он, и Томас отпускает меня. – То на велике людей сшибаешь, то из-за деревьев кидаешься!

– Немного перепутали направление, – говорю я, хватая Себастьяна за локоть и уводя его. – Ваш участок тут, наш левее!

– Так это же наш участок! – замечает Себастьян.

– Воспользуемся их тупостью. Или ты сам хочешь бумажки убирать?

Себастьян мотает башкой – конечно, не хочет. Джастин тоже не захочет, но кто его спрашивает?

Не принимать душ три дня – такое себе удовольствие, конечно, поэтому в процессе поиска мусора нами всеми было принято решение отыскать еще и спрятанное в зарослях рядом с зоной отдыха лесное озеро. Удроченное, само собой, но если его очистить от пластика и пакетов…

– Ужас, – говорю я, увидев его. – Человечество – это зло. Но сегодня мы это исправим.

– Фу! – один из омег в лосинах откидывает носком кроссовка банку из-под пива. – Мы тут будем мыться? Да тут заразы больше, чем в общественном туалете!

– Экологи брали пробы перед нами, ничего тут нет. Ну, что могло бы нам навредить, имеется в виду. Мы очистим берег, принесем во-от те доски, оставшиеся от лодочного домика и разложим их во-от здесь – чтобы заходить в воду спокойно и не бояться напороться на стекло. Тут когда-то даже лодка была для прогулок. Тащите сачки из автобуса, будем вылавливать то, что достать отсюда не сможем. И альф тоже тащите – они этим и займутся.

Омеги убегают, треща кустами и смеясь над чем-то, Себастьян как-то грустно смотрит им вслед, вернее, на их булки, но первым подходит к берегу и начинает складывать в мешок все то, что тут изначально не росло. Через минут пять к озеру прибывают альфы и дело сдвигается с мертвой точки окончательно – этим бугаям только повод дай повыеживаться перед омегами. Даже майки сняли. Даже Томас.

– Какой у него пресс, ты видел? – с мечтательным вздохом спрашивает рядом один младшекурсник другого, и я прямо слышу, как нас окружает стая бабочек и сверкающие розовые блики от пайеток Джастина. – Вот это да-а-а…

Я взмахиваю рукой, случайно сшибая стрекозу в полете:

– Почему все голые? – рявкаю, и альфы инстинктивно прикрывают руками пах, хотя штаны никто не снимал. – Вы что, хотите обгореть на солнце? Нам еще два дня работать, никто вас кремом потом мазать не будет!

– Ну почему не будет… – говорит коротко стриженный, похожий на розовоносого кролика, омега, смотря на меня с благоговением – он такой маленький, что на него даже злиться не хочется, поэтому я поправляюсь:

– Не будет, потому что его никто не брал. Этого не было в списке необходимого. Мы же не загорать сюда приехали.

Альфы ворчат, но футболки натягивают, омеги разбредаются группками и к вечеру общими усилиями нам удается вернуть озеру первозданный вид. Даже лягушки вылезают откуда-то и сидят на нагретых за день камнях, выпучив глаза – похоже, удивлены оживлению. Я бросаю перчатки в мешок, который потом отнесу в пикап Михаэля, а тот в свою очередь вывезет утром весь мусор на свалку. Вытираю пот со лба ладонью и смотрю на чистую водную гладь, довольный результатом, когда ко мне подходит Томас.

– Давай помогу донести, – говорит, но я отказываюсь:

– Я еще не закончил, я сам. Спасибо.

Он пожимает плечами и идет дальше, к другому омеге, который помощи как раз рад, и они вместе уходят по вытоптанной тропе вверх по склону. Я, будто на автопилоте, поворачиваю голову так резко, что хрустит в шее – что за странное ощущение, будто… А, ясно, дело в том, что мы все вспотели, Томас тоже, и я учуял его запах, который в повседневной жизни обычно скрыт за дезодорантами и парфюмом. И очень плохо, что меня до косточек пробрало сначала ледяными мурашками, потом обжигающими. Интересно, это всегда так, если попадается совместимый с тобой парень? Или я так реагирую потому, что толком ни с кем и не «совмещался»?