Влада Багрянцева - (не) Целуй меня!

– Вот так нормально? – спрашивает Себастьян, потягивая мне палочку, на которую нанизан зефир, и я улыбаюсь:

– Красавчик! Идеально.

Ближе к полуночи все расползаются по палаткам, я остаюсь сидеть у костра, тыкая в угли и сгребая их обратно к центру, чтобы потом было удобно залить все сразу водой. Себастьян, зевая, сообщает, что моя половина матраса левая и чтоб я даже и не думал перекатывать его к краю, чтоб залезть к стенке, когда он уснет.

– Хорошо, иди уже, – тоже зеваю я.

– Ты еще долго сидеть будешь? – спрашивает вдруг Томас как всегда из-за спины, и я дергаюсь:

– Еще с часик посижу. А что?

– Тогда возьми, – он протягивает мне свой бомбер с эмблемой университета. – Ночью холодно.

Я торможу, поэтому куртка падает мне на колени, а Томас уходит, чтобы скрыться в палатке мистера Михельсона, храп которого слышно даже отсюда. Думаю, в его палатке матраса нет вообще – он сторонник спартанских условий, Томасу придется несладко сегодня. Я с недоумением смотрю на его куртку, провожу по ней рукой, а потом, опомнившись, перекладываю ее на раскладной стул. Не так уж тут и холодно.

Поездка оказалась продуктивной потому что, во-первых, мы очистили даже большую территорию, чем планировали изначально; во-вторых, Джастин меня больше не раздражал, поскольку оставшиеся два дня ни с кем, обиженный, не разговаривал и кислячил вечером в палатке, пока другие сидели у костра. Причем в палатке, где его приютили – Томас отказался выселять из своей мистера Михельсона. Из принципа, видимо, чтобы показать, что не подкаблучник. Смотреть на то, как они не разговаривают, одно удовольствие.

Единственное, что было напряжно, так это следить за уровнем нравственности в отряде, который падал прямо пропорционально тому, что, наоборот, вставало. То и дело приходилось разгонять задержавшиеся на прогулках парочки:

– Время уже какое, вы видели? – выцепив светом от фонарика очередные обжимания за деревом, вопрошал я. – Отбой через десять минут!

– Мы не хотим спать! – пытался возмущаться омега или альфа, но я был непреклонен:

– Если не будете через десять минут в своей палатке, то я вычеркну вас из списка тех, кому не засчитают пропуск занятий за прогул. Никакого секса в рабочее время!

Себастьяна это веселило, и перед тем, как мы легли спать вчера, он сказал:

– Ты прямо правозащитник всех асексуалов! «Никакого секса»!

– Потому что мы сюда приехали не по кустам бегать, – ответил я. – Если делать вид, что этого нет, то потом в чате «подслушано» много чего интересного всплывет. А ты знаешь, что преподы там тоже сидят с левых акков. Не хочу, чтоб нам прикрыли поездки. Они финансируются, это раз, поблажки в учебе – это два. А им всем только дай волю…

– И один ты среди этого океана похоти, гормонов и разврата как маяк, указывающий путь к чистоте и непорочности.

– Ну почему. Я смотрю порнуху иногда.

– Небось про монахов.

– Про монахов я пока не находил.

– Поделиться?

Конечно, у Себастьяна нет коллекции порно, но есть очки виртуальной реальности, которые он использует не только для видеоигр. Подобными подробностями личной жизни он со мной делится легко, ведь я ему как брат, причем как омегу он меня действительно не воспринимает совсем. У него даже ни разу не встало за те две ночи, что я притирался к нему задницей в палатке – ночью было холодно и приходилось прижиматься к нему. Лично для меня это было как если бы я спал с Иви, который иногда вырубается со мной в одной кровати за просмотром фильмов, и спать с Иви хуже, потому что он крутится с той же скоростью иногда, с какой переворачивается сошедший с трассы гоночный болид. Себастьян же просто есть – он теплый, не вертится, не храпит, даже не пахнет почти. В отличие от Томаса, запах которого теперь застрял в моей памяти. В принципе, он оказался в близком общении таким, каким я и думал – типа, очень вежливый, спокойный, улыбается так ласково, как солнышко ебучее, но…

– Потаскун, – говорю я вслух, наблюдая картину: Томас помогает мистеру Михельсону грузить мешки с мусором в пикап, умудряясь улыбаться крутящимся рядом омегам. Неудивительно, что Джастин так бесится, если бы мой парень всем вокруг раздавал такие флюиды, я бы ему уже башку отгрыз, как самка богомола. А Томас… Он только головой взмахнул, губищи свои растянул блядские, и все, все вокруг него. И мышцы под обтягивающей футболкой так и просят – ну потрогай меня, смотри, какой рельеф, какие руки, плечи, спина…