Юлий Дунский - Время собирать камни

— Все бывает, все бывает, — нетерпелива перебил генерал. — Но для пользы дела давайте считать, что он говорит чистую правду. Пока мы его будем обследовать да проверять, пойдут один за другим взрывы, погибнут люди. Этого мы допустить не можем.

Сердитый капитан по-прежнему сидел на гауптвахте — вернее, не сидел, а нервно расхаживал из угла в угол. Распахнулась дверь.

— Товарищ капитан! На выход! — объявил капитану дежурный.

— Доложил, не вытерпел? — ядовито усмехнулся капитан.

Сержант огорчился:

— Обижаете, товарищ капитан. Может, вам амнистия вышла.

Капитан вышел в пустой коридор — Онезорга уже перевели куда-то, — получил свой ремень, кобуру с пистолетом и, не прощаясь, пошел к выходу.

…Он сидел на фигурной железной скамье в садике перед зданием комендатуры, с удовольствием вдыхал летний воздух и слушал дивизионного инженера.

— Просто ушам своим не поверил, — удивлялся дивинж. — Спрашиваю, где Демин, мне говорят: на губе… За что? За систематическое уклонение от медкомиссии. Я вас считал дисциплинированным офицером, ставил в пример, а тут такое мальчишество. Бегаете, как школьник от прививки.

— Да нет, товарищ подполковник. Какая там прививка, — уныло сказал Демин. — Я потому уклоняюсь, что точно знаю, они меня спишут вчистую.

— Почему? Что вас со здоровьем?

— Да я здоровее их всех! Но они как начнут стукать своими хитрыми молоточками, обязательно достучатся. У них в талмудах записано, что при контузии поврежден позвоночный нерв и еще что-то. Пока шла война, был годен, а теперь — в отставку.

— Позвоночный нерв? — пожал плечами дивинж. — Я про такой нерв не слыхал, но это неважно. Ну, предположим, спишут. Вернетесь домой, к семье. Сейчас многие офицеры об этом просят.

— Вот они пускай и едут к семье, — невежливо перебил Демин. — А мне ехать некуда!

Собеседник удивился:

— У вас, по-моему, была жена?

— Была, да сплыла. В общем, без армии я для себя жизни не вижу.

Дивинж был человек интеллигентный и не стал проявлять участия, расспрашивать, что да почему. Вместо этого он сказал:

— Тогда вам повезло. Я вас решил послать в Союз с ответственным заданием. Так что вопрос о медкомиссии пока отпадает. Но, положа руку на сердце, вы действительно здоровы?

— Как штык, товарищ подполковник!

У себя в кабинете комендант беседовал с Деминым. Сбоку сидел майор-особист.

— Характер задания мне ясен, — говорил Демин. — Маршрут тоже. А где получить документацию? Формуляры, схемы, привязки?

Комендант и особист переглянулись.

— Вот в этом и загвоздка, — признался комендант. — Документации практически нет никакой. С тобой поедет человек. Он все знает, все покажет.

— Ну, это как-то несолидно… А что за человек? Толковый хоть?

Не ответив, комендант попросил особиста:

— Пригласите его, Борис Николаевич. Майор вышел в соседнюю комнату и вернулся с Онезоргом. Немец поправил фуражку, ту самую, которую топтал капитан Демин, и щелкнул каблуками.

— Это же фриц! — возмутился капитан. Особист усмехнулся, подмигнул коменданту:

— Наблюдательный!

Но Демин шутливого тона не принял:

— Фашист, гитлеровский недобиток! Да я с ним на одном поле…

— Полегче, капитан, — перебил особист. — Он по-русски хорошо понимает.

— Тем лучше! Пускай знает, что я про него думаю.

— Демин, Демии, — попытался урезонить его комендант. — Проявляй такт. Задание у тебя не только военное, но и, можно сказать, дипломатическое.

— Вот и послали бы дипломата! Он вам, товарищ подполковник, и разминирует, и такт соблюдет!

— Разминировать будет вот он, гражданин Онезорг, — сказал комендант уже жестко. Строптивый капитан начал его раздражать.

— А я тогда зачем? Для блезиру?

— Вы будете наблюдать, контролировать. А исполнителем будет он. Он эти хитрые мины сам ставил, — объяснил особист.

— Ну я так и чувствовал, — со злобным удовлетворением кивнул Демин. — У него на морде написано.

— Товарищ капитан, прекратите! — перешел на «вы» комендант. — Не к чему сейчас доказывать свою непримиримость, ненависть к врагу.

Демин сердито дернул плечом, так что звякнули ордена и медали на его гимнастерке.

— Я, по-моему, и раньше доказывал.

— Доказывал и доказал. Но сейчас другие времена.

— Времена другие… А они? Тоже другие? — Капитан Демин не мог допустить, чтобы последнее слово осталось не за ним.

В купе немецкого вагона из шести мест занято было пять. На шестое место Демин положил свой планшет. Капитан ерзал на обтянутом пыльным плюшем диванчике и нетерпеливо поглядывал на часы.