Юрий Воробьевский - Черный снег на белом поле

См. мою книгу «Русский голем».

«Толкование на 10-е послание к Коринфянам». М., 1882.

Позднее американский сценарий повторили и в России. На волне борьбы с карательной психиатрией из психушек выпустили 120 тысяч человек. Это угнетающе повлияло на психическую и духовную атмосферу в стране.

М. Назаров.Мiровой заговор на конечном этапе. М.2003.

И.ФестГитлер. Путь наверх М., 2007.

Так что российские выставки «Осторожно, религия!» — это, как обычно, всего лишь жалкие подражания «иудео-христианскому» Западу и тому «мастеру Леонарду», который руководит его «искусством». (От многочисленных кавычек здесь никак не избавиться. Они, как бесовские рожки, поневоле вылезают и здесь, и там). Итак, «В современном искусстве немало изображений Христа и Богородицы, но, как правило, они созданы, чтобы профанировать их образы. Сделанные из экскрементов или изображенные в нескромных позах, они представляют собой часть оружия, применяемого в войне против искусства Христа. Например, фотография Распятия в контейнере с мочой была выставлена в музее Уитни и называлась «Piss Christ» («Обоссаный Спаситель»). Этим музеем руководит друг Ариэля Шарона, член организации «Мега», Леонард Лаудер...

Эти шедевры никого не смущают, — пишет Шамир, — Если вы хотите шокировать публику, вам надо брать пример с маленького русского городка, который поместил образ Спасителя на свой герб. Все американские корреспонденты в Москве посетили дерзких бунтовщиков, чтобы спросить, как же они не боятся евреев? Видимо, это единственное «святотатство», способное еще кого-то потрясти. Ах да! Можно выставить инсталляцию Стены Плача, украшенной писсуарами, или фотографию слова «холокост», выссанного на белом снегу на пятидесяти языках». [71].

Вероятно, имеется в виду роспись в Кирилловском монастыре, в Киеве. «Известно, что Сикстинскую мадонну Рафаэль писал со своей возлюбленной Форнарины, но далеко не все знают, что Врубелю позировала мать Николая Адриановича (Прахова — Ю.В.) Эмилиана (Эмилия) Львовна, в которую, как свидетельствовали друзья тех лет, был тайно влюблен неистовый художник». [18].

В романе «Демиан» Гессе прославляет столь любимого Юнгом Абраксаса. Это гностическое чудище, словно собранное из запчастей, — весьма показательный образ постмодернизма. Абраксас и связанные с ним 365 гностических эонов, с помощью которых будто бы сотворен мир, связан с идей Януса, первоначального бога, у которого — 365 пальцев.

Философию этой болезненной особенности современных ему художников Томас Манн вложил в уста своего героя, обуянного демоном безумия композитора Леверкюна: «Когда целостное, законченное произведение — только фикция, кому охота сочинять?» И еще: «материя музыки в ходе ее исторического развития восстала против замкнутого в себе, целостного произведения». Внимание к этой особенности не было случайным для Манна. Об этом — речь впереди.

Любопытно, что Шёнберг заявил протест по поводу того, что его имя (как автора системы) не упоминается в упомянутом диалоге. В результате Манн сделал в романе такую приписку: «...в этой сфере, в этом мире чертовщины и черной магии идея двенадцатизвуковой техники приобретает особую окраску, особый характер, которого она, — не правда ли? (здесь слышится явная авторская ирония — Ю.В.) — по существу, лишена и который в действительности делает ее моим достоянием, то есть достоянием самой книги. Мысли Шёнберга и мой вариант этих мыслей для данной цели настолько расходятся, что, не говоря уже о нарушении стиля, было бы в моих глазах почти что оскорблением, если бы я в тексте упомянул его имя». То есть, если бы романист поставил Шёнберга в один ряд с той «чертовщиной», которой обуян Леверкюн.

Достаточно даже просто «потерять» ту или иную «бисеринку». Ну, бывает же такое: закатилась мелкая штучка под письменный стол — и нет ее. Вот и мы просто забыли... Например, о том, что в тюрьмах огромной воюющей страны, России, перед революцией 1917 года находилось менее тридцати тысяч человек... Ну и ладно. Вместо пропавшей «бисеринки» можно вставить какую-нибудь другую. Хлесткую публицистическую фразу, к примеру. И вот уже наигуманнейшая царская Россия предстает перед нами страной жандармского произвола.

Цит. по: [35].