Любовь Овсянникова - Медитации хазарки

Не успела она похвалить деда еще за что-нибудь, как заприметила в сторонке от стежки несколько бутылок и консервных банок, закопченные котелки, даже ложки и погнутые алюминиевые мисочки в количестве нескольких штук, но все это было тщательно упаковано в целлофан и пристроено под кустами явно заботливой рукой. Где они только их взяли в наше время? — удивилась Ясенева и почти вслед за этим увидела неподалеку остатки костра, а потом еще одного, уже чуть подернутого муравой. Огнище разводил знающий человек, потому что делал под него лунку, которую затем присыпал землей, правда, небрежно. Далее вниз по склону холма, где не так вольно гуляли сквознячки, Дарья Петровна наткнулась на примятые, даже вытоптанные травы, а поискав, нашла в укромном месте объемный сверток, в котором могла храниться нехитрая постель, может, просто подстилка.

Она повернула назад, соображая на ходу что да как. Если бы поблизости имелись заброшенные постройки, можно было бы подумать, что в них поселились бродяги и в подпитии развлекаются на природе, доводя дело до пожаров. Но чего-то похожего на подходящий ночлег видно не было, даже следа землянки, куреня или какой самодельной хижинки Ясеневой найти не удалось. Да и намусорили бы такие гуляки несравненно больше. Значит, следовало искать другое объяснение.

Ясенева проследила путь огня, ужом проползшего из овражника к захваченному дедом участку. Тут огонь разжирел на сухом сене, слизал легкую постройку сеновала и оставил после себя чистый пепел. На кустах, росших по меже, с внутренней их стороны виднелись побуревшие листья, особенно снизу, но сами кусты выстояли и даже не пустили пожар за пределы участка, где тоже имелись сухостои.

— Ну что, накопала аргументов? — поинтересовался дед, сидя на завалинке и хитро улыбаясь, как будто специально заготовил для Ясеневой головоломку. — Это тебе не выдумку описывать, тут, гляди зорче, настоящим преступлением попахивает. Так кому мне неприятности презентовать?

— Их сначала поймать надо, — ответила Дарья Петровна, хмыкнув на дедов современный лексикон, — а потом претензии предъявлять.

— Поймать? Поймать. Ну, если поймать… — дед попробовал на вкус сказанное словцо, повторив его на разные лады, словно размышляя над его значением. Потом что-то для себя смекнул и вздохнул тихо. — Вот возьму рогач, что от бабкиной утвари остался, и засяду в кустах. Не пойдут же они на меня войной?! Так, говоришь, тут дело не в сжигании сухостоев, а в хулиганстве, или как?

— Вот вы почти и догадались, — похвалила Ясенева все на лету схватывающего старика. — Но если точнее, то ни в том, ни в другом, — Дарья Петровна присела рядом с ним на завалинку и скрестила руки на коленях. — Думаю, дело в халатности. Неосторожные гости сюда захаживают, деда, вот и допустили оплошность. А вы им помогли в этом.

— Как помог? — дед даже подскочил от такой нахальной неожиданности.

— А тропку протоптали к кустам, под которыми мусор закапываете.

— Ну и что? Мусор в землю закапывать не запрещается, если аккуратно.

— Да, но я же сказала, что случилась оплошность. Немного вы ее допустили, немного другие, и в целом получился пожар. Огонь из овражника к вам по стежке прибежал, ведь от вашего регулярного хождения по ней травы там совсем высохли и превратились в бикфордов шнур.

— Вона как! — присвистнул дед Гордей. — А внизу, значит, кто-то балует, — рассуждал он дальше. — Там иногда слышен галдеж и смех. Может, чада? Ныне ж пошли они, что Божье наказание, поубивать мало! Только от их курения такого пожару не случится, это вряд ли. Там же низина, травы стоят сочные, не пересохшие. Не-е, — махнул дед рукой, — от одной искры они не загорятся. Тут поджигатель поработал. Истребляют нас завистники, как ни крути, Дарья.

— Что вы пессимизм разводите? Не преувеличивайте, — ответила Ясенева. — Да, был поджигатель, но невольный, иначе говоря, поджог он сделал не специально, это на картах не гадай.

— Понял я тебя, — изрек дед после продолжительного молчания. — Любовь, костры и песни под гитару — романтика разнузданной свободы. Полный отрыв, как теперя говорят.

— Да. Кто-то развел костер, а потом не погасил его до конца. К несчастью, место под него было выбрано как раз около вашей дорожки с высохшей травой.

— Только не слышал я оттудова бренчания и песен. Порассуждай сама про такой предмет: если любовь, то это серьезные люди. А они больше кобелятся около реки, где покрасивше.

— Там комары, — засмеялась Ясенева. — Да и далековато, а тут — рядом. Только это, скорее, и не дети и не серьезные люди, а подростки. Похоже на посиделки организованной группы. Возможно, тут свила гнездо та шайка, что воровала металл по дворам?