Борис Шапталов - Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи

Как изменить ситуацию, если сложилась паразитарно-потребительская модель капитализма, ориентированная на эксплуатацию имеющегося и вывоз «лишних» капиталов за границу? В том-то и беда, что практически никак. Надо кардинально менять систему, меняя в том числе политическую и бизнес-элиту, а такие вещи без революции не делаются. Правда, в Киеве революция вроде бы произошла, один из кланов в лице группы Януковича убрали, но бизнес-элита сохранилась та же, равно как и субсидируемые ими партии и депутаты. Именно та же история произошла с «майданной революцией» 2004 года. Свергли все того же Януковича, но систему сохранили полностью. И все вернулось на круги своя, включая Януковича. Оставалось по-брежневски имитировать движение стоящего поезда, раскачивая вагоны, пока те не опрокинулись.

Рецепты либерал-компрадоров (а они доминируют в обоих государствах) сводятся к требованию улучшения инвестиционного климата, чтобы привлечь иностранный капитал и побудить местных бизнесменов вкладываться в производство. Логика таких предложений понятна. Иностранный капитал должен компенсировать низкий уровень накопления, а низкие налоги и благожелательная атмосфера для местного бизнеса должны хоть немного повысить уровень инвестиций в производство, а не только в торговлю. Одно плохо: как показывает практика, иностранный капитал в паразитарных обществах неохотно идет в производство, предпочитая развивать торговые сети по реализации и обслуживанию импорта и в лучшем случае — сборочные производства, что проблем развития страны не решает. Тем же самым занимается немалая часть мелкого и среднего бизнеса.

Призывы к развитию мелкого бизнеса в качестве упования на дополнительный рычаг развития — от непонимания природы его деятельности в «периферийной экономике». Он чаще всего обслуживает продвижение импорта в страну и помогает в первую очередь развитию экономик других государств. Вспомним, какие коммерческие стройки превалировали в российских городах в 2009–2013 годах? Автосалоны для продажи иностранных автомобилей, точно так же в 1990-х годах плодились бутики и прочие магазины импортных товаров. Поэтому большая часть буржуазии в случае победы «периферийной» модели капитализма становится компрадорской по своему характеру, то есть обслуживающей интересы зарубежных производителей (компрадор — в переводе с португальского посредник между купцами и местным туземным населением). А крупная буржуазия в России и Украине изначально формировалась в качестве компрадорской. Потому и вывозятся капиталы, что это входит в правила игры глобального финансового капитала. Эти поначалу мало чем примечательные люди потому и стали собственниками крупнейших советских заводов, что готовы были войти в «глобальный» мир на его условиях. И «надрываться», развивая отечественное производство, не является их ни первоочередной, ни даже второочередной задачей. Будучи компрадорами по психологии и стилю бизнес-поведения, они стараются вывезти за рубеж большую часть прибыли и разместить ее там. А если ввезти обратно, то в виде иностранных инвестиций и кредитов. Но вкладываются эти средства не столько в промышленность и сельское хозяйство, сколько опять же в торговлю импортом и добычу сырья. А из остающихся средств приоритет имеет индустрия развлечений (включая профессиональный спорт), средства массовой информации, а также политические партии, депутаты, или, выражаясь научным языком, «средства политических коммуникаций», которые становятся идеологическим инструментом по закреплению их господства. Положение маскируется разговорами про реформы и необходимость улучшения инвестиционного климата. Сей климат улучшается 20 лет и будет улучшаться еще 20 лет, а капиталы продолжать уплывать за рубеж. Это все равно что останавливать воду, текущую с горы. Какие структурные реформы можно проводить при хронической нехватке капиталов, которые есть, но они «лишние»?

При этом «климатологи» не фиксируют внимание на том, как удалось без раскачки создать необходимый инвестклимат в бедных, с сомнительными политическими режимами странах Восточной Азии? А факты таковы. Едва оправившаяся после войны Япония в 1960 году выдвинула 10-летний план экономического и технического рывка, названный по фамилии тогдашнего премьер-министра планом Икэда. В 1979 году в еще не отошедшем после маоистского правления Китае Дэн Сяопин обнародовал план социально-экономического ускорения страны. Такие же планы были разработаны в Южной Корее и на Тайване. Все они были успешно реализованы. А казалось бы, в этих странах благоприятный инвестиционный климат нужно формировать десятилетиями, как это происходит в Латинской Америке, Африке и других подобных регионах. Однако ж произошло «чудо». И хотя чудес в экономике не бывает, есть лишь правильная политика, но понять ее нашим экономистам и государственным деятелям пока что не удается.