Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I

Прошло почти полтора года до тех пор, пока первый представитель советской власти проник в бухту Датта и добрался до Ульки. Все это время семья Петра Пашкевича, как, впрочем, семьи и других шкотовцев, обманутых Михаилом, находилась в очень бедственном положении. С огромным трудом, расширяя клочки пригодной для посева земли, Акулина Георгиевна, Андрей при помощи Семена Игнатьевича и подрастающих дочерей сумели обеспечивать семью продуктами с огорода. Охотой и рыболовством добывали мясо. Продавая ороченам табак, на вырученные средства покупали у Михаила Пашкевича жиры, сахар, соль, а иногда и немного муки. Сеять хлеб в районе Уськи было нельзя: он не вызревал. Никаких предметов первой необходимости – одежды, сельхозинвентаря и прочего они приобрести не могли. Их просто не было.

Заветной мечтой Андрея, его жены, Акулины Георгиевны, да и всех остальных членов этого семейства было возвращение в Шкотово.

Они не боялись советской власти, хотя почти и не представляли ее сущности. Тем не менее они считали, что крестьяне, честно занимающиеся своим трудом, могут жить при любой власти.

Совсем по-другому думал Михаил Пашкевич и члены его семьи.

Имея значительные запасы продовольствия, продолжая наживаться даже на самых близких людях, они думали не о возвращении в Шкотово, а о том, чтобы как-нибудь перебраться за границу, хотя бы на Южный Сахалин. Он, по слухам, продолжал оставаться японским, и до него можно было добраться на обыкновенной китайской шаланде. С этой целью сыновья Михаила, Ананий и Матвей, уже много раз ходили на побережье, надеясь встретить какую-нибудь китайскую шаланду.

Но совершенно неожиданно в Уську во главе небольшого вооруженного отряда явился некто Афиногенов. Он представился представителем советской власти, которому поручено организовать органы этой власти на побережье. Вскоре выяснилось, что прибывший был близким другом Василия, учился вместе с ним в Коммерческом училище и по его рассказам знал все о семействе Пашкевичей. Узнав от Андрея и Акулины Георгиевны, что они спят и видят возвращение в родное Шкотово, Афиногенов обещал им устроить их семью на тот пароход, который через некоторое время, возвращаясь во Владивосток, заберет его отряд.

Одновременно он сообщил, что кроме организации в Датте и Уське сельских Советов, на нем лежит миссия поимки и ареста находящихся в этих местах белогвардейцев и прежде всего офицера Гавриила Пашкевича. Он заметил, что, очевидно, придется арестовать и его отца, бывшего лесопромышленника, так как по имеющимся материалам Михаил Пашкевич сотрудничал с японцами, не только сбывая им, по существу, ворованный у государства лес, но и выдавал некоторых партизан и работников советской власти. Однако в этот раз Михаил Пашкевич и взрослые члены его семьи успели скрыться в тайге, где их найти было невозможно. Трогать детей и женщин Афиногенов не стал.

Впоследствии стало известно, что, в конце концов, Михаил Пашкевич был арестован и со всей семьей выслан из Приморья куда-то вглубь Сибири. Все его так нечестно нажитое имущество было конфисковано в пользу Советского государства.

Гавриил Пашкевич так и не был пойман – он успел убежать в Японию.

В конце августа 1924 года семья Петра Яковлевича Пашкевича благополучно вернулась в Шкотово. В районе Уськи остался Семен Игнатьевич, которого избрали председателем сельсовета. Ему понравился этот северный край.

Впрочем, в том, что Семен Игнатьевич остался в Уське, была и другая причина. Еще с первых дней своей жизни в семье Пашкевичей, Семену Игнатьевичу понравилась одна из дочек Петра, Катюша. Продолжительная жизнь на севере, когда они ежедневно бок о бок трудились в лесу, на рыбалке, в огороде, когда Катя на его глазах из бойкой веселой девчонки превратилась в стройную красивую девушку, от которой он временами не мог отвести глаз, заставила его серьезно думать о том, чтобы жениться на ней. Его смущало только то, что он был старше Кати более чем на десять лет, а также и то, что она или не замечала его чувств к ней, или была еще настолько наивна, что не понимала их.

Акулина Георгиевна, которой Семен Игнатьевич рассказал о своем чувстве к Кате и о намерении предложить ей выйти за него замуж, отнеслась к этому предложению положительно. Она считала, что Катя создана для крестьянской работы и что ее жизнь с серьезным и опытным человеком, каким показал себя Семен Игнатьевич, будет достаточно обеспеченной и счастливой. Однако она не хотела как-либо воздействовать на дочь и предложила Семену Игнатьевичу договориться самому.