Вадим Журавлев - Конец прекрасной эпохи

– Шостакович – главный русский гений ХХ века. Он сделал то, чего не сделал до него никто до него. Он предчувствовал и предвосхитил в музыке все политические события, точно великий прорицатель, наш Нострадамус. С другой стороны, точно апостол, он никогда не изменял себе в творчестве. У него было две жизни. Одна общественная, когда он в качестве секретаря Союза композиторов выступал на партийных съездах. Другая – внутренняя, самая главная. Наша память может не только помнить, но и забывать. В музыке Шостаковича навсегда сохраняются закрепленные эмоции – наши страдания, страх, слезы, радости. Он обо всем успел сказать. В каждом его сочинении торжествует надежда.

Я даже записал со слов Виктора Либермана его некоторые замечания по поводу Пятой симфонии, которая прозвучит сегодня на открытии. Последний аккорд прекрасной третьей части, говорил Шостакович, надо играть как «несказанное блаженство». Не знаю, был ли Шостакович глубоко верующим человеком. Но идеи света, надежды, человеческой любви ему всегда были близки. Не случайно он использовал в первой части Пятой симфонии тему Хабанеры из «Кармен».

– Ваши критики обвиняют вас в популизме, а вы исполняете больше других музыку Шостаковича, которого нельзя назвать шлягерным композитором.

– Музыка – это часть культурного наследия. Нельзя эту часть изымать в угоду публике.

– Еще одним важным событием фестиваля станет совместный концерт ваших «Виртуозов Москвы» и «Солистов Москвы» Юрия Башмета. Означает это, что закончилось многолетнее противостояние двух коллективов?

– Не вижу никакого противостояния. Причины были в другом – в человеческом расхождении. Но идея фестиваля – сближение духовное. Этот принцип восторжествует на нашем совместном концерте.

Сегодня в Большом зале Московской консерватории состоится торжественное открытие XII Международного музыкального конкурса имени П. И. Чайковского. В последние годы один из старейших музыкальных конкурсов стремительно терял свой престиж. О проблемах и регламентных новшествах нынешнего конкурса корреспонденту «Газеты» Вадиму Журавлёву рассказал знаменитый музыкант Владимир Спиваков, который впервые возглавил жюри соревнования скрипачей.

– Сейчас в мире раздается много голосов против самого факта существования музыкальных конкурсов. Судя по тому, что вы заседаете в жюри разных конкурсов, вы не столь отрицательно относитесь к ним?

– Я как раз отказываюсь от всех предложений, когда мне предлагают возглавить жюри. Так было и в Брюсселе, и в Париже. И единственный конкурс, в работе которого я участвую, – это конкурс имени Сарасате в Испании. Но только в знак благодарности и по просьбе королевского дома Испании.

– Почему вы тогда согласились возглавить жюри конкурса скрипачей нынешнего конкурса имени Чайковского?

– Я согласился по одной-единственной причине. Обидно за то, что конкурс имени Чайковского получил звание несправедливого. Если вы не будете смотреть в справочник нашего конкурса, то вам на ум придут всего пять-шесть фамилий его лауреатов, которые действительно восходят к музыкальному олимпу. И для которых конкурс имени Чайковского был трамплином на пути к этому олимпу. Даже дипломанты первых конкурсов могли бы сегодня претендовать на главные премии. Достаточно назвать Эрика Фридмана или Мишу Майского, который получил шестую премию.

– С чем связано негативное отношение в мире к нашему конкурсу?

– С исключительно консервативным подходом к конкурсу. Все должно развиваться. Общество развивается, и конкурс тоже должен развиваться. Почти все учились раньше в Москве, а сейчас почти все учатся у московских профессоров, преподающих за границей.

– Но можно же что-то сделать, чтобы вернуть конкурсу имени Чайковского реноме?

– Мне хотелось что-то сделать в этом направлении. В первую очередь я изменил программу. Конечно, не все удалось сделать – стереотипы менять очень трудно. Не удалось поменять, например, число российских членов жюри. Их очень много, я считаю. Это создает некую односторонность. А односторонность, как Гоголь писал, это прямой путь к фанатизму. Я изменил программу скрипичного конкурса, сделал ее более современной. Не нужно забывать, что конкурс – это не Олимпийские игры. Здесь не может быть, как в фигурном катании, отдельных оценок за артистизм и за технику исполнения. Думаю, что главная идея конкурса – техника на службе музыки.