Терентiй Травнiкъ - Записки обыкновенного человека. Книга вторая

Конечно, не стоит ставить заслуги социалистического искусства во главу угла и не замечать новое, но вряд ли можно отрицать такой факт: пока лишь малое количество из того, что создано ныне, достигает подобного уровня нравственности и чести.

Не надо думать о нас, взрослых, рассуждая о вторичности материала, потому как речь прежде всего идёт о воспитании подрастающего поколения, которому всё в новинку, а честь и совесть времён социализма есть наилучший пример для подражания.

Это искусство устояло после политического обрушения, сохранив в себе и верное достоинство, и подобающий гуманизм. И что несомненно – оно способно к правильному и правдивому формированию взглядов у молодёжи.

И если то ценное, что было создано в советские времена, не будет захватано очередными политаканами и скопидомами с оттенком партийности, то всё удастся.

Я абсолютно уверен, что всякий состоятельный человек, если он и счастлив от богатства, то это происходит только лишь по причине осознания потенциальных возможностей, которые оно ему даёт. Такой человек живёт ощущением, что он богат, и это вселяет в него уверенность и силу. Но стоит только ему начать тратить деньги, то суета и неразбериха быстро подорвут его радости, и чем больше совершит он трат, тем сильнее будет его усталость. Одной и, пожалуй, главной особенностью всяких денег является их способность заставлять наш ум постоянно о них думать. И вправду, когда их нет, человек думает о том, где их взять, а когда они есть, то о том, как их сохранить, приумножить или потратить. Мысль о деньгах стоит на втором месте после мысли о еде, и на это есть более чем весомые основания хотя бы потому, что способность не думать о деньгах присуща разве что людям просветлённым.

Как это ни странно, но деньги сами по себе имеют негативную природу: они заставляют мучиться тех, у кого их нет, и полностью забирают внимание и время ими обладающих. Странным и во многом безжалостным образом деньги властвуют над сознанием, а если хотите, то и над душой человека, превращая его жизнь в стремление их иметь, зачастую любой ценой и как можно больше. Это желание выглядит как стойкая зависимость, напоминая подчас добровольное рабство. Деньги бывают чужими, то есть наворованными; бывают шальными, если они найдены или выиграны, и при этом их много, и бывают честно заработанными. Последние – единственно приемлемые для здоровья человека, как физического, так и душевного. Появление денег приводит в возбуждение центр удовольствия, а приобретённое с их помощью на какое-то время вызывает повышение эндогенных опиоидных пептидов в нейронах головного мозга, обладающих способностью не только уменьшать боль аналогично опиатам, но и влиять на эмоциональное состояние. Это и есть начало чудовищной зависимости, именуемой вещизмом или шопоголизмом. Как и при любом химическом процессе, когда в организме действуют механизмы привыкания, ведущие к необходимости повышения дозы, так это происходит и с деньгами. Именно поэтому денег всегда не хватает, точнее, не хватает не самих денег, а лимитирующего стресс вещества, вырабатываемого организмом при излишке денежной массы, увеличивающей выработку эндорфинов. Постепенно те возможности, которые открываются наличием большого количества денег, буквально выжигают человеческую душу. И человек впадает в излишества такого уровня, какой не выдерживают ни его организм, ни его психика, и здесь, в качестве компенсации, приходит ещё более злокачественная форма бытия – власть. По сути, власть – это гиперпотенция, основанная на осознании того, что вы обладаете такими денежными средствами, которые легко обеспечивают вам любой каприз, вплоть до сверхвозможностей. Вот здесь и начинается безумие, доходящее до тирании, социальной деспотии и перверсий адского уровня. Всё, что таится на дне души, вся её тайная грязь, вымывается на поверхность исключительно денежным потоком. Мамона хуже героина: если второй направлен прежде всего против человека, его употребляющего, то мамона – против всего окружающего его мира, а главное, против людей, потому как для подсевшего на мамону их больше не существует. Бесчувствие здесь сродни духовной анальгизации, когда человечество превращается в единую массу. Вот почему все войны ведутся только с попустительства безумных денежных воротил и никогда не разжигаются бедняками. Для первых это – почти развлечение, игра в кубики или в солдатиков, воплощённое сумашествие, опирающееся на полную безнаказанность. В какой-то степени все мы заложники фанансовых девиантов, и спасти нас может только крепость духовная, а самое главное, броня нравственности.