Цви Найсберг - Грустные размышления об ушедшей эпохе

Да и Чехов, пусть и не злонамеренно, но тоже ведь некогда обронил некое зерно во всем, безусловно, весьма этак явно сомнительной истины, которое между тем затем и проросло, и нашло уж свое место в виде колосьев на гербе новоявленного, рабовладельческого государства.

Русские классики общемировой литературы породили на свет слишком уж много мишурного света сколь этак до чего безмерно слащаво благих идей.

Причем, надо бы тут именно сходу сколь невозмутимо и веско разом заметить, что все эти их словесные излияния, обильно и яростно порицающие буквально-то всеобщую и всеобъемлющую безыдейность того еще дореволюционного бытия, его сущую аморфность и скуку, всенепременно издавали бесподобно пряный дух вскоре уж непременно на редкость радостно грядущей близкой свободы.

Да только, в конечном-то счете, оказались они донельзя так насущной предтечей века, в коем наглядно преобладало то еще фактически ведь подлинное отсутствие всяческого гнета общественно проявленной совести, а также еще и стали те новые времена более чем самым значимым же оплотом беспредельно на редкость яростного фанатизма.

Причем всему тому до чего суровым началом, да и вполне же крайне этак весомым нравственным обоснованием, несомненно, сколь явно и послужили именно те совершенно ведь несбыточной красоты мечтания, что неизменно разом начисто отрывают, от всей той самой этак естественной почвы довольно многозначительный пласт всей той чего-либо о чем-либо думающей интеллигенции.

И уж тогда под вскрывшейся «почвой обыденности» действительно разом затем и начинают шевелиться всевозможные подземные черви, весьма активно и до чего только раздольно при всем том разом выползающие оттуда на весь белый свет.

Ну, а вслед затем лучи дневного светила и станут сколь безнадежно, разом так затмеваться яростным сверканием в грозных очах, и вот тогда уж днем с огнем окажется попросту никак невозможно найти себе хотя бы одного безупречно здравомыслящего человека.

Причем тех простых людей при таких делах вполне еще запросто можно будет и впрямь уж заставить более чем ответственно так разом поверить даже и в то, что солнце неизменно восходит на западе, ну а заходит оно, как и понятно вовсе не иначе, а только лишь на востоке.

И все это, собственно, говоря, именно исходя из того, что святая простота доверчивости ко всем тем, кто безбожно так и несет всевозможнейшую чудовищную ахинею, при всем том разом становится самой неотъемлемой аксиомой всеобъемлющего, можно даже сказать чисто каждодневного восприятия всей-то нас сколь неописуемо же зловредно нынче обступающей, осатанело революционной действительности.

Народ, он всегда бежит никак вовсе не за правдой, а за краюхой хлеба, которую ему можно, в принципе, до чего еще мастерски более чем торжественно и клятвенно всячески наобещать в том самом весьма этак блекло освященном светом истины, сладком, словно тот еще дивный сон, наилучшем грядущем.

Ну, а восторженно и угловато мыслящая интеллигенция может и впрямь довольно-таки искренне радоваться всему тому и вправду наконец-таки ныне вернувшемуся относительному же внешнему порядку.

Ну, а кроме того, теми до чего славными и спешными темпами действительно ныне строится то самое социалистическое общество, о котором им столь ведь долго в розовых снах до чего всегдашне так некогда до чего еще только ранее сладко мечталось.

Лапша с ушей она уж разве что в мирное и спокойное время этак-то довольно вот быстро вниз оседает, а во время бурное и совершенно неспокойное она с них слазит медленно и крайне болезненно.

Народ и интеллигенция, варясь в одном котле колоссального социального потрясения разом встряхнувшего буквально все те или иные доселе незыблемо существовавшие основы, полностью так совсем одинаково же безрадостно выживают и видят кошмарные сны.

А сны те целиком при этом состоят из тех еще попросту чудовищных новоявленных революционных явей.

И уж представляло нечто подобное из себя вполне естественное следствие того-то самого бешеного энтузиазма вырвавшегося наружу в связи с тем, что была враз еще всеми обретена совершенно так дармовая свобода.

Ну, а ею вполне всласть смогли тогда воспользоваться разве что лишь, те, кто всею своею черной душой так и жаждал безвластия и полной безнаказанности за те самые немыслимо ужасные проявления до чего еще самого так чудовищного своего своеволия.

Причем довольно малое наличие грамотных людей из своих, то есть именно тех, кому и вправду доверять во всем действительно было бы можно, и привело к тому, что большевистская агитация взяла уж полностью вверх над всяким иным здравым смыслом.