Цви Найсберг - О книгоедстве

Но дело тут было отнюдь не в неких отдельных личностях, а, собственно, говоря, во всех тех «либералах дегустаторах» грядущей всеобщей славной свободы…

Они и впрямь-таки попросту неудержимо возжелали истинно как есть более чем незамедлительного освобождения буквально ото всех до чего невероятно жестоких рамок обыденности, некогда уж вполне имевших свое место и время в тех безгранично еще примитивных условиях того самого предыдущего 18-го века.

А то столетие неизменно было все той же неразрывной нитью всецело увязано со всеми теми временами того еще до чего стародавнего фактически доиндустриального, исключительно «гужевого» и парусного бытия.

И уж именно как раз на это сколь зорко указывает Марк Алданов в его великом литературном труде «Истоки».

«Исторический процесс есть процесс случайный.

В сущности, понятие прогресса мы все-таки выдумали в результате только небольшого запаса небеспристрастных, часто самодовольных, наблюдений над жизнью одной второстепенной планеты в течение двух-трех последних столетий: в шестнадцатом веке люди жили приблизительно так, как две тысячи лет тому назад, так что тогда говорить о прогрессе было бы уж совсем глупо…»

49

И все та ныне прославленная культура она уж чисто внешняя оболочка всякого нынешнего современного человека, а внутри он в целом состоит из точно тех же прежних древних инстинктов, и они зачастую могут оказаться гораздо сильнее всякой той хорошо обдуманной и тщательно взвешенной логики.

Но при всем том большинство порывов человеческой души благородны и светлы, ну а потому и достойны они всяческого, между тем, к себе истинно большого уважения.

Но иногда это бывает и вовсе-то явно совсем же наоборот.

И до чего неизменно, то ведь как есть до конца более чем разом совершенно этак понятно, что уж, будучи весьма этак надежно на редкость сколь еще завуалирована внешней культурой, примитивная эгоистическая сущность и близко никак от всего этого не становится несколько менее хищной.

Нет вот, скорее наоборот – именно технический прогресс, а также и чрезвычайно ударившаяся во всю ту необычайно явную свою элитарность современная философия неизменно во всем лишь только разве что весьма поболее поспособствовали как раз-таки именно уж тому, дабы цивилизованный человек практически полностью совершенно утратил всякую жалость к ближнему своему.

А из всего этого само собою более чем непосредственно разом же следует, что еще непременно будет он вполне всерьез к какому-либо ему совсем вот как-никак явно постороннему человеку всецело относиться, только лишь как к некоему и впрямь совсем несносно зловредному насекомому.

И чем вот всех тех до чего аккуратненько обводимых им кружочком исключительно ничтожных его представителей и вправду затем окажется несколько менее, тем лишь оно безо всякой в том тени сомнения только-то и будет значительно, затем всецело лучше и праведней.

И самой, между тем, наиболее наилучшей вуалью на хищной морде дикости всегда этак является некое, то более чем нескромное общественное благо со всею строгостью вытекающих из него оргвыводов, что кому-то должно быть именно худо, поскольку он до чего и впрямь безнравственно угнетает всякий тот простой народ.

Но, конечно, все – это одни лишь те самые до чего неотесанно грубые слова, и они само собой нисколько не более, нежели чем некое пустое мудрствование.

Раз уж все то, что донельзя бескомпромиссно и вправду наглядно, всячески так игриво и радостно мельтешит у кого-либо прямо перед глазами, ну, а к той вполне на редкость сколь однозначно крайне ведь скрытой подоплеке вещей мало кому действительно хоть как-то охота на деле вполне разумно и свеже приглядываться.

50

Вот оно то подлое угнетение – уничтожить его, и никаких гвоздей!

Тем более что именно к этому всякого грамотного человека, словно магнитом всегда тянули цивилизация, да и чрезмерно надутая крайне уж на редкость неизменно спесивая философская мысль.

Да и вообще современное искусство, к примеру, подчас до чего бестрепетно и беспрестанно занимается одним лишь явным выпячиванием всех тех наиболее основных внешних черт человеческого сознания.

И главное, все это вместо того, чтобы как следует еще заняться поиском тех подчас глубоко затаенных в душе человека, довольно-таки весьма нередко более чем истинно трагичных причин для всего того кем-либо совсем откровенно и наглядно проявленного недостойного поведения.