Хулиан дель Касаль - Средь сумерек и теней. Избранные стихотворения

Эта ль?.. Розовый башмак
И сурьма презренной любы;
И кармином скрыты губы,
И скрывает ногти лак.

«О проклятая! Расплатой
Будешь!» – мой стенает дух…
Но которая из двух
Именуется проклятой?

Муки! Кто сказать дерзнет,
Будто мучусь? Лишь потом
Снидут молния и гром —
И познаю муки гнет.

Мне известен адский круг,
Людям явленный в юдоли:
Это – бремя рабской доли,
Глубочайшая из мук!

Есть вершина: коль достиг
До нее в труде упорном —
Обретешь на пике горном
Душу в свой последний миг!

Пусть коварный твой кинжал
Сердца моего достиг!
Не смолкает гордый стих —
Он сильней, чем твой кинжал.

Пусть безудержная боль
Жизнь уподобляет аду!
Стих, волшебную отраду,
Сотворит крылатым боль.

Да! из плоти сделать можно
Луговой цветок – и можно,
Ласки с ласками сплетя,
Сделать небо – и дитя.

Но из той же сделан плоти
Скорпион; из той же плоти —
Червь, и сорная трава,
И зловещая сова.

Алчешь в грудь мою воткнуть
Жало своего клинка?
Бей! Увы, неширока
Эта любящая грудь!

Ведай, милый мой тиран,
В мире нет груди чудесней:
Больше принимает ран —
Лучшей истекает песней.

О тиране? Про тирана
Все скажи! И совлеки
Взмахом яростной руки
Маску с гнусного тирана!

О коварстве? О коварстве,
Об исчадьи зла и лжи,
Все промолви! Все скажи
О тиране и коварстве!

А о женщине? Страшней
Яд ее – любого яда!
Но пятнать себя не надо,
Скверно говоря о ней.

Встречен будет розой белой
В час любой, и день, и год,
Друг, который средь невзгод
Оберег рукою смелой.

Даже враг закоренелый,
Что губил рукою лживой,
Встречен будет не крапивой,
Встречен будет розой белой.

Друг-художник! Ты чертил
Лики ангелов могучих,
Преклонившихся на тучах
В окружении светил.

Робких ангелочков лики
Нарисуй на этот раз —
Тех, что принесли сейчас
Мне в подарок две гвоздики.

…И когда вернулась милость
Высочайшею приманкой —
Не о Розочке с Белянкой
Мне помыслить приключилось.

Лишь о бедном канонире
Мыслил я, забыв о прочем:
Об отце – бойце, рабочем,
Об отце, почившем в мире.

Возвратившейся беглянкой
Милость прибыла в конверте…
Мыслил об отцовской смерти,
Не о Розочке с Белянкой.

На песке прибрежном встарь
Очутился не янтарь —
Перл чудесный, перлов царь!
И нашла его Агарь.

Перл, блистающий в уборе,
Надоел Агари вскоре,
И Агарь, себе на горе,
Светлый перл метнула в море.

И зашлась душа от злобы
У капризной у особы:
Требует у моря, чтобы
Перл извергло из утробы.

А в ответ: «Швырять негоже
Этот перл – его дороже
Не сыскать; а нынче – что же?
Здесь, на дне, обрел он ложе».

Все готов тебе отдать,
Чтобы по атласной коже
Волосы твои пускать,
Волосы твои – о Боже! —

Медленно, за прядью прядь,
Расплетать и целовать.

Золотые завитушки
Ослепительных волос
От ушей – и до макушки
Гребень бережный вознес.

Эти крохотные ушки —
Что китайские игрушки.

Всем готов тебе служить,
Чтоб волос тяжелый кокон
Ласково освободить,
И расправить каждый локон:

Медленно, за нитью нить,
Локоны твои развить.

Барса в сумраке яруг
Древо скроет, или глыба;
Я счастливей барса, ибо
У меня есть верный друг.

Молодую мавританку
Слуги холят спозаранку;
Сколь заботливее слуг
Верный и надежный друг!

Королю отрада – в страже,
Нищему – в скончанье вьюг,
Птице – в крыльях; у меня же
В Мексике – надежный друг!

Президенту вручены
Все сокровища страны,
Всем владеет он вокруг —
Мне же дорог только друг.

Грежу мраморным чертогом:
Там в безмолвии волшебном
Дремлют статуи героев;
Ночью, при душевном свете,
К статуям взываю – ночью!
В ряд построились; хожу
Меж рядами – и целую
Каменные руки! Вспыхнут
Очи каменные; дрогнут
Губы каменные; саблю
Пальцы каменные стиснут!
Люди каменные плачут;
Шевелится в ножнах сабля!
Камень рук целую молча.