Герман Устинов - Смена эпох

Когда-то давным-давно пробирались через эти горы мастеровой-афганец и торговец-индиец. Еще в Кабуле индиец купил у афганца за десять серебряных монет пустин. Вечером на перевале путников неожиданно застиг сильный ветер со снегом. Закоченевший афганец предложил попутчику за сбое же изделие все, что имел, — сто монет. Тот немедля стянул с плеч полушубок: такая прибыль! Но до утра бедняга торговец не дожил. С тех пор будто бы горы так и называются — Гиндукуш «Смерть индийца»…

Обходя ряды ремесленников, примечаю некоторые закономерности. Особенно бросается в глаза одна: всюду работают только мужчины. В пекарне, красильне, парикмахерской, в ткацкой, обувной мастерской не вижу ни одного женского лица. Прачки — тоже мужчины. Расположившись прямо посреди мелководной в эту пору реки Кабул, они колотят намыленные простыни о камни.

Заглядываю к торговцу вязаными изделиями. (Афганские свитеры, носки, шапочки, перчатки, шарфы, связанные из пушистой шерсти ламы, очень теплы и красивы, они весьма ценятся в европейских странах, особенно там, где развит зимний спорт.) Неужели все это также создано руками мужчин? Нет, разъясняет хозяин дукана, вязание — исключительно занятие женщин. Но работают они дома. Так легче вести хозяйство, присматривать за детьми. А главное — афганцы не любят, чтобы их жены переступали порог дома, показывали незнакомцам свое лицо. Всякое общение с внешним миром — долг и привилегия мужчины.

Афганистан — страна многонациональная. Среди ремесленников, с которыми я познакомился в эти дни, узбек Абдулгафур, настоящий художник-ювелир, посвященный во все таинства афганского лазурита, бирюзы, оникса, агата; туркмен Муззафар, глава большой семьи ковроделов (афганские ковры пользуются мировой известностью, девяносто процентов их идет на экспорт, принося республике немало валюты; таджик Камалуддин, знаменитый на весь город часовщик, умеющий восстановить из небытия любой старинный уникум.

Но очень редко за рабочим столом, верстаком встретишь пока хазарейца. Выходцы из Хазараджата, большой области в центре страны, многие века считались людьми низшего сорта, изгоями. Придя в город, они могли рассчитывать только на самый тяжкий и неквалифицированный труд. В Кабуле очень много «живых грузовиков»: держась за длинные оглобли, двое влекут за собой вместительную телегу, высоко нагруженную дровами, кирпичом, ящиками с зеленью или другой кладью. Это, как правило, хазарейцы. Они же работают мусорщиками, водоносами, уборщиками, грузчиками.

После революции все нации, народности и племена Афганистана уравнены в правах. Сегодня хазареец столь же свободный и уважаемый человек, как представитель любой другой национальности. Председатель Совета Министров ДРА Султан Али Кештманд — хазареец. Факт, немыслимый в прошлом для Афганистана. Все больше детей хазарейцев садятся за школьную парту, продолжают образование в лицее, в вузе, обучаются разным ремеслам, Еще одно наследие прошлого: среди ремесленников Кабула почти нет пуштунов. А они составляют больше половины населения страны. И тут традиция. Пуштуны всегда считали себя скотоводами, земледельцами, воинами и с пренебрежением относились к тем, кто занимается, каким-либо ремеслом. Если пуштун хотел обругать соседа, ему достаточно было сказать: «Твой отец — наджар (столяр. — Г. У.)!» Эта традиция оборачивалась против самих пуштунов. Крестьяне этой национальности жили беднее других, ибо доходы от каменистых, безводных полей и пастбищ не подкреплялись зимними приработками в домашних мастерских, на отхожих промыслах. К тому же за все, сделанное руками ремесленников, пуштунам приходилось платить.

Революция, разумеется, меняет старые представления и тут. Под влиянием газет, радио, телевидения, бесед с представителями новой власти молодежь, да и старейшины кочевых пуштунских племен стали чаще бывать у соседей, в городах и поселках, присматриваться к образу жизни других народностей страны. Нет сомнения, что перестройка векового уклада не заставит себя ждать, хотя и не будет быстрой.

Вернемся, однако, к герою нашего рассказа — кабульскому ремесленнику. Как живет он сегодня? Что изменилось в его судьбе?

Мои собеседники говорили в один голос: их положение, как экономическое, так и социальное, значительно улучшилось. Это объясняется просто: стали лучше жить их заказчики. Государство заметно повысило зарплату рабочим и служащим. Люди стали больше заботиться о своем быте, чаще покупать одежду и обувь или, к примеру, посещать парикмахерскую. Последнее вроде бы мелочь, но вот что говорил мне «мой» парикмахер Хайдар: