Джаред Тейлор - Лицом к лицу с расой

В течение всех четырёх лет моей работы вагоновожатым чёрные и латинос, прячась за столбами и плакатами, на удивление метко плевали в меня. Иногда в меня летели предметы, меня пытались ударить, в мой адрес кричали гадости и просто что-то выкрикивали.

Однажды негр в возрасте около тридцати лет бросил прямо мне в лицо большую стеклянную бутылку.

Я успел закрыть окно, и бутылка разбилась, с такой силой, что кусок стекла воткнулся в окно моей кабинки, и торчал там до конца рейса. Когда мы прибыли на конечную станцию, я подошёл к контролёру-негру и, не в силах сдержать эмоции, спросил: «Что я должен делать, если во время работы на меня напали, а нападение было опасным для жизни?». Он ответил: «Если тебя ранили, то ты даёшь сигнал, чтобы вызвать полицию и амбуланс». «А, если не ранен? — спросил я, — а что, если меня хотели убить, а мне просто повезло?». «Тогда, нет проблем, — ответил контролёр, — Продолжай работу».

В другой раз, когда я работал на поезде «D» в Бронксе, мальчик из толпы учеников-школьников очень метко попал мне в лицо тяжёлым камнем. Я инстинктивно вытянул руку, чтобы защититься, но получил травму достаточно сильную для того, чтобы обратиться за медицинской помощью. В больнице медсестра рассказала мне, что за несколько часов до меня к ним обратился водитель автобуса, на которого также напали и травмировали. Его просто осмотрели и отпустили.

В «школьные часы», сразу после обеда, школьники едут домой из государственных школ. Шумные ученики, среди которых ни одного белого или даже азиата, обычно дружно громят вагоны. Они бьют окна, срывают аварийный тормоз, режут сиденья, и вырывают электрические переключатели. Если поездная бригада была не в состоянии провести починку на месте, мы освобождали поезд от пассажиров и отправляли его на ремонт в депо. Когда мы освобождали поезд, негры и латинос из пассажиров угрожали нам насилием, обвиняя нас в том, что мы намеренно вывели поезд из строя, чтобы «пораньше поехать домой».

С окончанием рабочего дня мои мучения не заканчивались. Поездка домой была такой же пыткой как и сама работа. В поздние часы, когда я обычно ехал домой, в поезде обычно было мало простого трудового люда. Из вагона в вагон шатались стайки юношей. Они заскакивали на сиденья, задирая друг друга и пассажиров. По дороге домой я часто, как на работе, запирался в кабинке вагоновожатого.

Однажды вечером я возвращался после работы домой и поднимался по ступенькам наверх, выходя со станции метро. В этот момент в обратном направлении, внутрь метро, бегом спускался высокий негр и налетел на меня. Он был одет в какое-то рваньё и вообще выглядел как бомж. В руках у него была коробка китайской еды, которая, когда он налетел на меня, выпала из его рук. Ужин его был безвозвратно утрачен. Но, хотя коллизия произошла исключительно по его вине, угрожая и ужасно сквернословя он стал требовать от меня деньги. Я огляделся, чтобы посмотреть есть ли кто-то ещё в этот момент на станции — не, то что можно было бы ожидать помощи от белых в подобной ситуации, — но вокруг никого не было.

Не помню, сколько времени мы проспорили, мне показалось, что прошла вечность. Мне пришлось употребить всю свою энергию, чтобы он не накинулся на меня. Мне наконец удалось вырваться и убежать домой. Добравшись до дома, я обессиленный упал на пол и расплакался так, как в последний раз я плакал маленьким мальчиком. Меня сломал не этот конкретный инцидент, нападения и унижения, произошедшие со мной до него, — побои, плевки, оскорбления и моя полная неспособность этому противостоять, — сложились вместе и заставили меня тогда по-детски расплакаться. А превышение самообороны стоило бы мне работы.

Моя работа предоставляла мне возможность увидеть такие места в Нью-Йорке, которые белые видят редко. Соединенные Штаты — единственная страна, никогда не подвергавшаяся нападению, но в ней есть места, которые выглядят так, как будто по ним прокатилась война. В этой, когда-то привлекательной столице есть районы размером с город, похожие на Сталинград или Йокогаму после ковровой бомбардировки.

Благодаря этой работе я познакомился с чёрными, которых я бы иначе никогда не узнал. Казалось, поведение наших пассажиров никогда не расстраивало моих темнокожих коллег. Они не боялись работать в опасных районах. Одной из причин было то, что, хотя там и было небезопасно, они не рисковали тем, что на них будут нападать с той же частотой и серьёзностью, не говоря уже о том, что на них нападут из расистских побуждений.