Георгий Кублицкий - Про Волгу, берега и годы

Киров же сумел организовать перехват в море парохода "Лейла", на котором миссия деникинского генерала Гришина-Алмазова ехала из Петровска на Гурьев, чтобы договариваться с Колчаком.

Гришин-Алмазов успел выстрелить дважды: в матроса, рванувшего дверь каюты, и себе в лоб. В портфеле лежали письмо Деникина Колчаку и другие секретные документы, раскрывавшие планы контрреволюции: не задерживаясь на Волге, соединенными силами обрушиться на Москву.

"Даст бог, встретимся в Саратове, — писал Деникин. — Получаем широкую помощь снабжения от англичан…"

Встреча в Саратове не состоялась…

В самое трудное для города время в ответ на требование Ленина защищать Астрахань до конца Киров от имени всех астраханских большевиков поклялся:

— Пока в Астраханском крае есть хоть один коммунист, устье Волги было, есть и будет советским.

Морские корабли флотилии заняли оборону и заминировали вход в реку. С севера подступы к волжскому устью прикрывал городок Черный Яр. Барон Врангель обещал за его взятие каждого офицера произвести в следующий чин, а солдатам выдать награды. Ускоренное чинопроизводство так и не состоялось.

О решающих боях за Астрахань и Черный Яр великолепно написала Лариса Рейснер, журналистка, поэтесса, писательница, комиссар Волжской флотилии. Ее Астрахань сурова. Она лежит, "как раскаленный желтый камень посреди разлившейся Волги". Это город, "состоящий из непросыхающей грязи, низких домов без лица и возраста, из камня и пыли, пыли и зловонья, развалин и пустырей", с трудом переводит дыхание. Через этот раскаленный город идут моряки, провожая погибшего товарища. Над ним уверенные, почти ничем не рискующие, на чистом английском бензине плавают вражеские самолеты. У Астрахани не достает сил для отпора небу…

Черный Яр обойден с трех сторон и только спиной прислонился к Волге, где в синем зеркале реки солнце плавит отражение кораблей флотилии. И вот старший артиллерист чутьем угадывает опасность. Корабельные орудия бьют по безлюдной, безмолвной степи, и вдруг…

"Они появились как бы из земли, черными колоннами, выбитые из оврага жестоким огнем. Их было три тысячи калмыков, черкесов и казаков, приготовленных в пятнадцати верстах от Черного Яра для ночного набега".

Черный Яр сам перешел в наступление.

Устье Волги было и осталось советским.

И еще об одном экспонате в музее Астрахани. Это знамя. Обычно музеи хранят боевые знамена. Знамя же, о котором речь, принадлежало астраханским портным и красильщикам. Изображены на нем не львы, не орлы, но портняжный стол на низких ножках с утюгом и ножницами, а также кадушка красильщиков. Корона, впрочем, все же есть: вверху герб Астрахани. На знамени — надпись: "Управа города Астрахани портнаго и красильнаго цеха".

К этому цеху принадлежит дед Ленина, Николай Васильевич Ульянов. О находках важных документов, связанных с ним, читатель уже знает.

Астрахань сохранила дом предков Ленина. Это на бывшей Косе, где неподалеку от пристани селились ремесленники, мелкие торговцы, волжские крючники. В харчевни на Косе заглядывали и бурлаки, у которых Астрахань слыла "Разгуляй-городом", "Разбалуй-городом": после весеннего сплава барок вниз, они получали расчет за первую половину "путины" перед тем, как тянуть нагруженные суда против течения.

Здесь, на Косе, родился отец Ленина, и детство его прошло в городе, где улицы пахли рыбой, где паруса рыбачьих баркасов трещали на ветру, где с рассвета слышались брань крючников и незнакомая речь купцов из Персии.

Отец Ильи Николаевича жил в бедности, зарабатывая на хлеб ремеслом, а брат Василий служил соляным объездчиком. На свое небольшое жалованье он отправил Илью в гимназию. Илья Николаевич окончил ее блестяще, и тот же брат Василий, отказывая себе во многом, помог ему учиться дальше. На волжском пароходе уехал Илья Николаевич из Астрахани в Казань, в университет. Здесь он еще застал великого математика Лобачевского — и тот заметил его…

Когда в Астрахани дождь. — "Труп мой вскройте…" — Злые пески. — Подвиг лесовода. — Веер дельты. — …и Миссисипи. — Десять лет спустя. — Еще десять лет спустя. — По народу и река!

Жарко в Астрахани.

Лошадей здесь прикрывали от прямых солнечных лучей защитными попонами. Помню, на извозчичьих конях попоны были щегольские, белые, с красной оторочкой, на ломовых битюгах — из мешковины.