Георгий Кублицкий - Про Волгу, берега и годы

А как много людей знают у нас о волжском вододелителе? Промелькнет иногда короткая заметка — и все. Привычка к большим стройкам перешла, увы, едва ли не в равнодушие.

Вододелитель же не только громаден даже в масштабах семидесятых годов, не только интересен в инженерном смысле, но и касается каждого из нас, суля прибавку рыбных блюд к обеду.

С волжской и каспийской рыбой у нас еще далеко не все благополучно, но средства от всех бед тут быть не может. Вододелитель решает частную задачу большой практической важности. Он не только разделяет воду, но и мирит энергетиков с рыбниками: первые прижимисто берегут воду для выработки энергии, вторые требуют ее "холостого" сброса через плотины для рыбных нерестилищ. Теперь рыбники будут сами хозяйничать, сами распределять годовую норму, приноравливаясь не к режиму гидростанции, а к рыбьим повадкам.

Бетонные быки вододелителя — это как бы уже пред-Астрахань. Ушел влево рукав Бузан, Волга понемногу начинает раскрывать веер проток своей дельты. По берегам по-прежнему пески, но пески заселенные, прирученные. Мощенные плитами откосы. Портальные краны, кабель-краны, плавучие краны, принимающие с Волги лес, камыш, песок, гравий. Заводы. Они жмутся к реке, далеко вытягиваются вдоль нее: в степи на безводье индустрии трудно.

Астрахань всегда начиналась соборной колокольней над горизонтом. Теперь первыми из воды вырастают астраханские новые высотники, выставленные далеко впереди нее, чтобы гостя встречала не одна старина-матушка.

В Астрахани сошлись крайности Поволжья.

В июле здесь скорее Средняя Азия, сорок градусов в тени. Зима же злая, вовсе не бесхарактерная среднеазиатская, а кусачая, с ветрами и морозцами, прихватывающими южную зелень, иной год круто расправляющимися с ней.

Чтобы покончить с метеорологией, приведу последние данные: лету в Астрахани отводится 144 дня, осени 73, зиме 97, весне 51 день. Я выписал это в Астраханском музее весной 1970 года. Лет десять назад там же, в том же музее, мне удалось почерпнуть иные сведения: лето 140 дней, осень 65, зима 125, весна 35 дней.

Возможно, астраханские метеорологи, урезав зиму и прибавив за ее счет кое-что весне и осени, руководствовались на этот раз не местными, а среднеевропейскими понятиями о временах года: южане считают прохладной осенней погодой то, что ленинградцы приветствуют как бабье лето.

Жарким утром, после ночи, не расщедрившейся на прохладу, я прислушивался к воркованию горлинок в густых акациях под окном гостиницы. Где же это все было уже — и томительная ночь на влажной подушке, и ожидание немилосердно жаркого дня, и утренние горлинки в густых ветвях под окном? Да в Каире, вот где!

Каирская жара в начале нильских разливов и астраханский июль стоят друг друга.

В полуденные часы Каир вымирает, учреждения закрыты, магазины закрыты, ставни закрыты, улицы пусты, тени почти нет. Лишь продавцы воды, вяло передвигаясь под окнами, гортанными криками призывают горожан раскошелиться.

Астрахань в каирскую жару работает. Работает в полную силу. В старых домах ставни, правда, тоже закрыты до заката, но старых домов все меньше, а новые построены по типовым проектам, и защиты от палящего солнца не предусматривают, предоставляя ее, защиту то есть, самодеятельности жителей. Астрахань при сорока градусах в тени консервирует кильку пряного посола, "сшивает" на плаву из носовых и кормовых частей морские танкеры, мостит откосы набережных, грузит нефть, защищает диссертации, строит морские баржи для вьетнамского порта Хайфон и делает множество других полезных дел.

Не знаю, о чем мечтают астраханцы в полдень, но приезжий из краев более северных — о ледяной воде. О воде в мгновенно запотевающем стакане. О такой воде, чтобы ломило зубы. Но тут Астрахань далеко отстает от Каира, и ледяную воду вам отнюдь не навязывают, вы долго и тщетно ищете ее, находите теплую. Такую уважающий себя каирец пить не станет.

Сходство с египетской столицей — понятно, я не имею в виду масштабы — ощущаешь и после того, как, пролив сто семь потов, поднимешься на колокольню подле Успенского собора. Она вымахала над астраханским кремлем на восемь десятков метров. Для города, в отличие от почти всех волжских городов расположенного не на высоком берегу, а едва не на уровне волжских паводковых вод, колокольня — идеальная точка для обзора. Не хуже, чем цитадель или специальная вышка, откуда обозревают Каир, расположенный немногим выше уровня нильского разлива.