Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]

В мемуарах Л. Гурченко мы находим профессиональное описание роли, которую успешно исполнял И. Сталин. «По-настоящему крупные личности всегда скромны, – пишет она. – Они потому и крупные, что поняли сердцем, талантом, интуицией – не знаю чем, – что величие именно в простоте…»

Подметив, что Сталин, желая казаться повыше ростом, предпочитает обувь на высоких каблуках, начальник его личной охраны К. Паукер изобрел для Сталина сапоги специального покроя с необычно высокими каблуками, частично спрятанными в задник. В результате таких ухищрений многие, видевшие Сталина издали или на газетных фотографиях, считали, что он среднего роста. В действительности его рост составлял около 163 сантиметров.

Лишь единицы, вроде М. Пришвина, понимали, что поспешная перестройка фундамента общества обернется грандиозными катаклизмами: «Я все раздумываю о пророчестве Разумника: «война неизбежна». Он это высказывает после того, как побывал в деревне. Я понимаю: его поразило величайшее разногласие деревни и города, скрытая война, которая должна разрешиться явной войной» (116).

Крепостничество распространялось примерно на половину русских крестьян, причем еще половина из них были оброчными (то есть жили, где хотели); большинство русских купцов и промышленников вышло именно из рядов оброчных крестьян. Но и оправдывать крепостничество, значит быть внутренне готовыми к его воскрешению во имя каких-то, разумеется, «возвышенных» целей.

http://world.lib.ru/e/ewgenija_s/lar.shtml

В 1951 году уже самого А. Свердлова арестовали по обвинению в “сионистском заговоре”, но вскоре он был освобожден и даже успел написать в соавторстве ряд детективных повестей. Умер своей смертью в 1970-х годах.

Основоположники марксизма, как мы помним, наличие у пролетариата «Отечества» вообще отрицали.

Даже комиссия Съезда народных депутатов СССР, находившаяся под сильным влиянием «демократов», сообщала не более о 21 случае ранения с применением лопаток.

Имеются в виду семеро участников националистической группы, осужденные в 1964 г.

Е. Чуковская: «9 ноября 41. Я оттолкнула Анну Андреевну от окна – мальчики-узбеки швыряют камни в наш поезд с криками: «Вот вам бомбежка!» (165).

В тридцатые годы даже капиталист Г. Форд в разговоре с А. Микояном советовал все-таки оставлять советским гражданам индивидуальные огороды: «В свободное время они будут их обрабатывать. Это своеобразный отдых, а кроме того, урожаи с этих огородов станут для ваших рабочих дополнительным источником питания» (180). Примерно в том же ключе Форд рассуждал во время встречи с Ильфом и Петровым (см. «Одноэтажная Америка»).

Если в 1953 г. доля повторно осужденных за хулиганство составляла 5 процентов, то в 1957 г. она увеличилась почти вдвое – 9,6 процента (181).

Для примера: 22 ноября 1905 года эсеровская террористка Анастасия Биценко убивает бывшего министра генерал-адъютанта Виктора Викторовича Сахарова, но смертной казни при царе избегла и была расстреляна только в 1937 году.

Для сравнения: в 1905 году в тюрьмах России находилось 719 тысяч заключенных, а в 1906 году – 980 тысяч.

К слову сказать, Соловецкий лагерь был во время Гражданской войны организован командованием белого воинства, и лишь потом передовой опыт беляков восприняла Советская власть.

Кстати, легендарная фраза « У меня с советской властью возникли за последний год серьезнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм » в первом, неопубликованном варианте романа заканчивалось так: «Что я, каменщик в фартуке белом?». Последнее предложение выбросили цензоры, ведь образованный читатель мог узнать в нем строчку из стихотворения русского поэта Серебряного века Валерия Брюсова: – Каменщик, каменщик в фартуке белом, Что ты здесь строишь? Кому? – Эй, не мешай нам. Мы заняты делом, Строим мы, строим тюрьму.

О степени его популярности в стране и за рубежом свидетельствует случай, когда в 1930 году журнал «Новый мир» напечатал ряд писем иностранных писателей, главным образом немецких, ответы на анкету о советской литературе. В большинстве писем на первом месте стояло имя И. Бабеля.