Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]

«По большому счету зарубежное вещание сыграло в истории СССР такую же роль, какую “Аль-Джазира” сыграла в последние годы в арабском мире – показало людям, насколько у них в стране все паршиво», – говорит Дж. Эйял, автор десятков статей о политике Запада в Восточной Европе, директор лондонского Центра исследований международной безопасности (62). И очевидный успех иностранной пропаганды связан все с той же удручающей скукой и твердолобостью советских СМИ, особенно очевидных для образованного человека: «…слушаю радио и вижу, что “радио – опиум для народа”. В стране с отчаянно плохой экономикой, с системой абсолютного рабства так вкусно подаются отдельные крошечные светлые явления, причем раритеты выдаются за общие факты – рабскими именуются все другие режимы за исключением нашего» (К. Чуковский) (63). Нужно умудриться, имея в руках такие козыри, как монопольное владение телевидением и радио в СССР, проиграть информационную войну.

Неумение работать в современных условиях и нежелание осваивать новые действенные методы пропаганды вкупе с экономическими трудностями, перерождением элиты и разочарованием народа привели к краху советского проекта. Власть, неожиданно для себя обнаружила, что воспитанная ею в ходе систематической идеологической обработки внушаемость «населения», его открытость психологическому манипулированию (поиск «врагов» и т. п.) оборачиваются против нее самой. Трухлявые штампы легко разваливались при соприкосновении с действительностью. Е. Евтушенко жалуется: «Небольшой сборничек цитат из Ленина, составленный Венедиктом Ерофеевым под названием “Моя маленькая Лениниана”, поверг меня в глубокую депрессию, сильно поколебал в моих прежних, самых искренних убеждениях» (64). Тонкий сборничек цитат заставляет менять убеждения уже взрослого, состоявшегося человека? Что ж это за убеждения такие? Могут ли люди, имея такие шаткие основы психики, руководить страной или хотя бы ее культурой?

Моральные ценности преданности идеалу неуклонно «окостеневали», превращаясь только в форму ритуала. Ритуала насквозь фальшивого, а потому особенно противного. Ю. Нагибин: «Снова на первых страницах центральных газет напряженно и пусто улыбаются заурядные, тусклые лица каких-то мифических “передовиков”… Десятилетиями улыбались герои труда, и всё пустели магазины, всё падала производительность, всё ниже становилось качество продукции и всё длиннее хвосты очередей, и докатились мы до уровня слаборазвитых стран, торгующих не изделиями, а содержимым недр. Воистину: ничего не забыли и ничему не научились» (65).

К катастрофе привело отсутствие интереса у властей предержащих к наличному интеллекту в стране и к рачительному его использованию. Как в XIX веке, когда избыток незадействованных мозгов и нервов привел к образованию в Империи слоя так называемой «прогрессивной» интеллигенции, так и в XX веке страну погубил взрывоопасный переизбыток интеллектуальных сил – кадров, чей интеллект остался неиспользованным. В условиях абсолютной беспомощности идеологической системы СССР он стал легкой добычей новых способов убеждения масс. Отшлифованные в бесчисленных рекламных, предвыборных и прочих боях западные информационные технологии при получении оперативного пространства на территории Советского Союза без труда сокрушили ржавую пропагандистскую машину.

Вспомним, с чего для нас началась перестройка? С передачи «Взгляд» с мегапопулярными В. Листьевым, Д. Захаровым, А. Любимовым. С «До и после полуночи» В. Молчанова. С «Огонька» В. Коротича. С советско-американских телемостов В. Познера. М. Горбачев легкомысленно выпустил на волю мастеров пера и устной речи. А у этих мастеров не было повода слишком сильно любить страну, в которой они жили – она весьма неохотно признавала их мастерство, их профессиональные качества. Можно смеяться над этим, но рост профессионального мастерства, общественная состоятельность и признание остаются важнейшими условиями благополучия человека, его нормального социального самочувствия. Предоставленная возможность продемонстрировать свое интеллектуальное превосходство, силу накопленных идей в условия монопольного информационного пространства да плюс профессиональные консультации более опытных зарубежных доброхотов. Это не могло не сработать.

Вера в собственное интеллектуальное превосходство приводит к тому, что примеряя на себя тогу «совести нации», интеллигенция бессовестно лжет народу ради неких грядущих идеалов. При этом сама интеллигенция особенно податлива к манипуляции сознанием, будучи свято убеждена, что уж ее-то провести невозможно. Вспомним, как в советское время в научных институтах велись разговоры о том, что если «сократить балласт», то нужным и правильным сотрудникам можно будет поднять зарплату в разы. Надо только избавиться от «совка». Кто ж тогда думал, что балластом окажутся почти все?