Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Потрясение произошло гораздо более сильное, нежели в 1929 году. Весь аппарат разделился на две части — сторонники Ягоды и сторонники «пятерки». Не заставил ждать себя и повод. В то время как раз начались массовые аресты в связи с крестьянскими восстаниями, а также аресты среди бывших царских офицеров. Начались они на Украине под руководством Балицкого. Ягода их поддержал. И тогда пятерка обвинила Ягоду и Балицкого, что они делают «липовые» дела.

Вопрос дошел до Политбюро. Тот же Шрейдер писал: «…как мне потом рассказывал Л. Н. Бельский, Сталин, выслушав его, сказал примерно следующее: „Мы никому не позволим позорить наши органы и клеветать на них. Люди, подписавшие это заявление, — склочники, и их пребывание в ОГПУ может принести только вред, так как они не смогут вести должной борьбы с вредителями“». Как видим, Сталин снова поддержал Менжинского и Ягоду. Надо понимать, остальные были еще хуже…

Поражение было полным. Сразу же на места разослали специальное письмо за подписью Сталина. В письме говорилось: «Т.т. Мессинг и Бельский отстранены от работы в ОГПУ, тов. Ольский снят с работы в Особом отделе, а т. Евдокимов снят с должности начальника секретно-оперативного Управления с направлением его в Туркестан на должность ПП (полпреда. — Авт. ) на том основании, что: а) эти товарищи вели внутреннюю борьбу против руководства ОГПУ; б) они распространяли среди работников ОГПУ совершенно несоответствующие действительности разлагающие слухи о том, что дело о вредительстве в военном ведомстве является „дутым“ делом; в) они расшатывали тем самым железную дисциплину среди работников ОГПУ.

2. Тов. Акулов переведен на должность 1-го заместителя пред. ОГПУ, т. Балицкий на должность 3-го заместителя ОГПУ, а тов. Булатов назначен заведующим отделом кадров ОГПУ для того, чтобы укрепить ОГПУ партийно-политически и поднять на должную высоту дело формирования, обучения и распределения кадров ОГПУ.

3. ЦК отметает разговоры и шушуканья о „внутренней слабости“ органов ОГПУ и „неправильности“ линии их практической работы, как слухи, идущие без сомнения из враждебного лагеря и подхваченные, по глупости, некоторыми горе-„коммунистами“.

4. ЦК считает, что ОГПУ есть и остается обнаженным мечом рабочего класса, метко и умело разящим врага, честно и умело выполняющим свой долг перед Советской властью».

Во время всей этой истории пострадал и небезызвестный Артузов, который вынужден был в покаянном письме на имя Менжинского доказывать свою лояльность, этим расплачиваясь за свои всегдашние попытки усидеть на двух стульях.

Как видим, в результате столкновения летом 1931 года Сталин и партийное руководство предприняли достаточно серьезную попытку навести порядок в органах государственной безопасности. Первым зампредом вместо Ягоды стал старый большевик Иван Акулов, до этого — зам. наркома РКИ, никогда не работавший в органах, а членом коллегии — другой партийный выдвиженец, Булатов, бывший заворг инструкторским отделом ЦК. Он же возглавил и созданный, наконец, отдел кадров. Вместе с ними в руководство ОГПУ было влито еще несколько десятков партийных работников. Кроме того, появилась должность третьего зампреда, которым стал прибывший с Украины Всеволод Балицкий. Таким образом, было положено начало переброске украинских кадров в Москву, продолжавшееся почти два года.

Балицкий и его «украинская мафия» мало беспокоили Ягоду. Гораздо больше задевало его выдвижение Акулова и «партийной группы». Он развернул активную деятельность по выдавливанию партийцев из аппарата. И выдавил. В октябре 1932 года Акулова перевели снова на партийную работу. Вскоре вернулся на Украину и Балицкий. Однако с уходом Акулова должность первого зампреда так и оставалась вакантной. Ягода продолжал числиться вторым замом.

С начала 30-х годов популярность Ягоды все более возрастала. Немалую роль здесь сыграло то, что он руководил строительством Беломорканала, выезжал на стройку и фотографировался со Сталиным. Однако органы под его руководством начали приобретать весьма специфический вид.

Слово все тому же Шрейдеру: «Характерной для различия позиций, занимаемых Ягодой и Акуловым, была оценка вскрытого мною летом 1932 года дела о массовом хищении спирта на Казанском пороховом заводе. По делу проходило 39 работников ГПУ Татарии. Акулов, поддерживаемый Менжинским, настаивал, чтобы всех участников хищений и взяточников, состоявших на службе в органах, судили по всей строгости на общих основаниях. Ягода же считал, что это будет позором для органов, а потому всех этих преступников надо тихо, без шума снять с работы и отправить служить куда-нибудь на периферию, в частности в лагеря».