Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Больше всего он боялся за свою семью. Исполняя самые отвратительные из всех заданий КГБ в Советском Союзе, он воочию видел, как можно заставить страдать целые семьи. Он вспомнил молодую пару из Финляндии, нелегально пересекшую границу в 1953 году. Молодые люди вошли прямо в участок милиции и попросили советское гражданство, но КГБ арестовал их. Непрестанные допросы, длившиеся на протяжении одиннадцати месяцев, лишь указывали на то, что зти люди верили коммунистической пропаганде и искренне стремились насладиться той жизнью, которую она обещала. И все же КГБ сослал их в лагерь для "подозреваемых", находившийся в Кировской области.

Поскольку Туоми разговаривал на финском языке, КГБ послал его в лагерь "заключенным", дав указание подружиться с молодой парой. Привыкший к лишениям, он тем не менее, был потрясен увиденным. Целые семьи ютились в деревянных камерах площадью 2,5x1,5 метра в общих бараках. В шесть часов утра каждый день грузовиками отвозили всех мужчин на торфяники, где они работали до наступления темноты. Туоми наблюдал, как постоянно умирали маленькие дети из-за самых обычных заболеваний. Причиной было недостаточное медицинское обслуживание. Еще хуже было то, что обитатели лагеря, не совершившие никакого преступления, не имели понятия, когда их освободят, если освободят вообще. Не прошло и трех дней, как Туоми убедился, что несчастные финны не скрывают абсолютно ничего, и он дал указание начальнику лагеря освободить их.

"Это же сущий ад, — рассказывал он позднее Серафиму, своему начальнику по КГБ. — Люди там живут как рабы".

"Я понимаю, — сказал Серафим. — Но не стоит так волноваться. Ни ты, ни я ничего не можем поделать".

Теперь же, как в бреду, видел Туоми гротескные фигуры заключенных. Он видел в этих узниках себя, Нину и детей, скучившихся, отчаявшихся на территории лагеря КГБ. Забота о семье и заставила его спросить Дона: "Что будет означать это сотрудничество?"

"Поначалу Вы будете действовать так, как будто Вы с нами и не встречались, — ответил Дон. — Устройтесь на работу, создайте нужную Вам ширму, регулярно держите связь с Центром и выполняйте все задания, которые получите от них. Естественно, что обо всем Вы будете докладывать нам".

"А что вы будете делать?" — спросил Туоми.

"Мы будем руководить Вами и поможем устроиться. Однако очень важно, чтобы Вы вели себя точно так, как будто ничего не случилось, особенно вначале. Если мы поможем Вам продвинуться слишком быстро, Центр начнет удивляться, почему это Вы преуспели гораздо лучше, чем любой средний нелегальный агент, и начнет подозревать".

"Составлять донесения в Центр буду я или вы?" — спросил Туоми.

"Вообще-то это будете делать Вы, — ответил Дон. — Однако последнее слово относительно того, что будет посылаться, будет оставаться за нами".

Туоми покачал головой. "Так дело не пойдет. В один прекрасный день Центр все обнаружит".

"Каарло, я уверяю Вас, это срабатывало раньше, это сработает и теперь", — сказал Дон.

Туоми мрачно размышлял в наступившей тишине. "Ладно, — сказал он наконец. — Я попытаюсь, если вы согласитесь на кое-что. Я расскажу вам о моем задании и что мне нужно делать дальше. Но я не расскажу вам ничего о своем обучении, о своих учителях или коллегах, и вообще о разных секретах, которые я узнал в Советском Союзе".

"Довольно справедливо, — сказал Дон. — Естественно, есть многое, о чем мы бы хотели узнать, Однако мы не будем заставлять Вас. Между прочим, я думаю, что Вы захотите сами рассказать нам обо всем добровольно. Как только Вы почувствуете, что готовы, дайте знать Джеку или Стиву. Отныне они будут заниматься Вами".

Туоми отправился в Нью-Йорк автобусом в одиночестве; он снял комнату в гостинице "Севилья" на углу Мэдисон авеню и Двадцать Девятой улицы. Назавтра, во второй половине дня он на протяжении двух часов пересаживался из поезда метро в автобус, в такси прежде, чем явился в гостиницу "Статлер Хилтон", где должен был встретиться с Джеком и Стивом. Все трое очень внимательно составили письмо, сообщавшее, что знакомство Туоми со средним Западом прошло без приключения и было успешным. Джек передал предполагаемый текст в штаб ФБР, и Вашингтон одобрил его. Пока Туоми писал заключительный вариант письма симпатическими чернилами, он видел, что оба агента внимательно следят за каждым движением его руки, и он понимал почему.

"Я не вставил никакого сигнала, если вы беспокоитесь из-за этого", — сказал он, кончив писать.