Сергей Максимов - Сибирь и каторга. Часть первая

Ванька Каин, как сбежал от помещика на воровской промысел, загубивший его душу, так и сострил, написав на господской стене: "Пей воду, как гусь, ешь хлеб, как свинья, а работай черт, а не я". Затем он воровал и товарищам наказывал: "Бей во все (в овсе), колоти во все, и того не забудь, что и в кашу кладут" (забирай все, ничего не оставляй). А уворовал, то и выговорил: "Тяп-да-ляп, клетка в угол, сел и печка". Острил он, живя и под Каменным мостом в Москве (а "каменный мост воришкам погост: пол да серед сами съели, печь да полати в паек отдам; пыль да копоть, притом нечего лопать"). Острил он, когда жил и убивал на Волге и убитых завертывал во "персидский кове р, что соль вешают" (рогожный куль). Когда шел грабить помещика Шубина, извещал его так: "Неужели у тебя летней одежды нет, а всегда ходишь в шубе? Почему и будут к вам портные для шитья летних кафтанов". Переезжают воры через реку, офицер попадается и спрашивает: "Что за люди?" — молчат. Съезжают на берег, отвечают: "Ты спрашивал нас на воде, а мы спрашиваем тебя на земле; лучше бы ты в деревне жил да овины жег, а не спрашивал проезжих". Атаман отнял у офицера шарф и шпагу, но велел заплатить несколько денег и отпустил. Ту же сословную озлобленность, вдохновленную лишениями, нес Каин с товарищами повсюду, во многие другие места. Не переставал он острить и тогда, когда попадался на суд: "Овин горит (беда нависла), а молотильщики обедать просят" (надо дарить подьячих). Он и подкупает, подьячему шепчет: "Будет тебе муки фунта с два с походом", т. е. кафтан с камзолом. А затем на суде: "согнулся дугой, и стал как другой, будто и не я". И опять не прочь острить на допросе: "Баня здесь дешева, стойка по грошу, лежанка по копейке"; "Какой на господине мундир, такой и на холопе один"; "Все вы нашего сукна епанча", т. е. такие же воры. Попавшись в тюрьму и сидя в ней, "молится Петру, чтоб сберег сестру", т. е. удалось бы убежать. Побег удается, потому что выручают товарищи, которые умеют темно говорить и хитро делать. Они сами являются в тюрьму под видом благодетелей с подаянием, сами предлагают услуги и спрашивают: "Не хочешь ли бежать из-под караула? У Ивана в лавке по два гроша лапти". Сказанную фразу, до кого она касалась, понимали, и в сказаниях Ваньки Каина сохранилась такая фраза на отказ, что он об этом думал с товарищами и время к побегу сам хочет выбрать: "Чай примечай, куда чайки летят".

Этими иносказаниями, этою игрою слов пробавлялись тюремные сидельцы из воровского рода с большим успехом еще в середине прошлого столетия. Каин, как известно, действовал на воровском промысле еще в 1745 году: в 1764 году он уже сидел в Рогервике (Балтийский порт). До него письменные свидетельства о существовании искусственных языков слабы, но последнее не подлежит сомнению по некоторым намекам разных старинных актов. Так, например, в новгородских памятях сохранился страшно-картинный рассказ о том, как царь Грозный, сидя за обедом у новгородского архиепископа Пимена в его грановитой палате, вдруг вскочил из-за стола и вскричал грозным голосом "своим обычным царским ясаком", после чего московские люди схватили и ограбили архиепископа, немедленно бросились грабить Софию, церкви, монастыри, боярские имущества, рубить граждан, жечь и пепелить славный и древний город 1 . Точно так же на другом, противоположном краю России в актах бывшего города Орлова (нынешнего Воронежа) сохранился такой рассказ. 20 мая 1682 года из села Больших Студенок отправилось 20 человек, а в том числе пять женщин за реку Воронеж на степь для борщу. "И, переедучи реку Воронеж на степь, на Юшины поля (где, вероятно, была посеяна свекла — борщ), заночевали. На утренней заре напали на них воровские люди, человек с 20 и больше, пехотою (в отмену от калмыков и татар, которые нападали на эти украйные русские селения по неизменному племенному обычаю — на конях); напали с ружьем, с пищальми и с саблеми, а знатно-де, что донские воровские казаки, а яско м меж себя говорят и называются атаманами-молодцами".

1 Ясак в значении знака, условного крика, маяка, отзыва, лозунга встречается в старинной песне про Илью Муромца, которая говорит, между прочим:

По Волге ясаком наз . до сих пор всякий незнакомый, непонятный, чужой, иностранный язык; а ясак в значении сигнала у разбойников заменялся иногда телодвижениями. В орловских (воронежских) актах: "на кургане видели человека на лошади, который, сняв с себя шапку маяком , бросил вверх; и к нему со стороны наехало с десять, а с другой стороны с двадцать". По Ратному уставу ясак — сторожевой опознавательный знак: "имети всякое бережение и старосты и ясаки". В Нижегородской губ. ходячие купцы не по-русски говорят, а ясаком (то были зыряне-меховщики). У костромичей ясачный парень — речистый, разговорчивый. При Елизавете Вас. Вас. Голицын наказывал прислуге: "Кругом барского дома ходить, колотушками громко стучать, в рожки трубить, в доску звонить, в трещотку трещать, в ясак ударять ( ?), по сторонам не зевать".