Ксения Собчак - Против всех

Малис:Нужно понимать, что Охлобыстина достаточно сильно развели. Это ведь только часть его слов.

Собчак:В этом-то вся суть развода: человек сказал правду.

Малис:Человек говорит то, что ему нравится говорить в данный момент, особенно артист. Мы много общаемся с артистами, у них немножко детский взгляд на вещи.

Собчак:Артисты жадные сукины сыны. Чтобы Охлобыстин сам ушел из «Евросети», потому что кто-то ему позвонил, — в жизни не поверю. Охлобыстин деньги любит, за деньги маму в цирк сдаст. Поэтому я не верю, что он мог от тебя уйти сам, Саш, при всем моем уважении.

Малис:Охлобыстин мог зарабатывать на роликах, и я могу сказать, что вопрос не снимать его в роликах даже не стоит. Как только у меня будет креатив, который будет ему подходить, я позвоню и предложу ему ролики.

Собчак:Правильно ли я понимаю, что гомофобия сегодня в России хорошо продается?

Малис:Я скажу тебе честно: есть некоторые вещи, которые очень хорошо в России продаются. Очень хорошо продаются наркотики. Я уверен, есть еще масса вещей, которые очень хорошо продаются, но которые мне западло продавать.

Собчак:Не считаешь ли ты, что сегодня продавать Охлобыстина — это продавать гомофобию?

Красовский:А продавать гомофобию — это как продавать наркотики, тоже западло.

Малис:Наверное… Если через месяц у меня появится хороший креатив под Ивана Охлобыстина, мы начнем замерять, с чем он ассоциируется. И если мы поймем, что не с тем, какой он артист, а с тем, что он гомофоб, — для меня это будет серьезный выбор. Я бы этого не хотел.

Красовский:Я как единственный пидорас за этим столом хочу сказать, что не вижу ничего плохого в том, чтобы быть гомофобом. С моей точки зрения, всегда есть люди, которые кого-то не любят.

Малис:Я тебе скажу как единственный еврей за этим столом: человек антисемит не потому, что он хороший или плохой, — он сделать с собой ничего не может.

Собчак:Но есть антисемиты, которые это скрывают, а есть, которые выбирают это своим жизненным кредо.

Малис:Я не знаю, что лучше. У меня есть много людей, с которыми у меня хорошие отношения, и они прямо мне говорят: «Ну прости вот, не в обиду, все в тебе хорошо, но…» А когда человек скрывает, поверь, это гораздо хуже.

Собчак:Хорошо. Ты скрываешь, что ты гомофоб, или нет?

Малис:А откуда ты знаешь, что я гомофоб?

Собчак:Я много общалась с твоим братом, который очень подробно мне рассказывал об иудейском вероисповедании, иногда даже больше, чем мне хотелось.

Малис:Ксюша, скажи, пожалуйста, я люблю лобстера или нет?

Собчак:Лобстера — нет, ты не можешь их есть, для тебя такой еды не существует. Это некошерно.

Малис:Но скажу честно: когда едят лобстеров, некое желание попробовать у меня есть. Но я его не ем, потому что мне нельзя его есть. Я точно знаю, что написано в Торе: евреям нельзя заниматься гомосексуализмом. Но не могу сказать, что гомосексуализм — это какая-то вещь, которая противоестественна для человечества. В Египте почти все мужчины были гомосексуалистами. В Греции почти все мужчины были гомосексуалистами. Это в истории человечества было всегда.

Собчак:А в Торе, прости, как конкретно написано? Малис:Евреям нельзя быть гомосексуалистами. Собчак:Это грех?

Малис:Это нельзя. Это инструкция к применению этого мира.

Собчак:А какое-то оценочное осуждение гомосексуальных связей есть в иудейской вере? Что это ужасно, что это отвратительно, что такие люди подобны животным?

Малис:Смотри: если гей еврей, его надо убить. Про остальные национальности в Ветхом Завете ничего не написано.

Собчак:Правильно ли я понимаю, что если перед собой ты видишь еврея-гея, то ты обязан его убить?

Малис:Нет, конечно. Потому что там же написан и способ: должен быть специальный суд из семидесяти человек, которые знают семьдесят языков, и так далее.

Красовский:То есть это классическое еврейское лицемерие. Убить пидора невозможно все равно.

Собчак:Существует определенная параллель между гонениями на евреев, геев, на любую социальную группу, неважно, по принципам национальности, расы или сексуальных предпочтений. Ты — человек, который всю жизнь соблюдает свой религиозный канон, пытается делать бизнес честно и правильно, — оказался впутан в очень сомнительную историю и не сделал сразу решительного шага. Тебя внутренне не гложет, что так получилось?